19 августа на борт «Алтая» прибыл первый заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал А.И.Петелин. После ознакомления с результатами осмотра лодки Александр Иванович решил лично спуститься в наблюдательной камере к лежащей на грунте С-80. Однако в связи с этим сложилась конфликтная ситуация…

Спуск в камере разрешался только специально подготовленным водолазам. Петелин таковым не являлся, более того – вообще не имел допуска к любому из видов подводных работ. К тому же, никто не гарантировал безопасность погружения из-за рыболовной сети, вертикально стоящей на корпусе подлодки. Об этом и сказал вице-адмиралу руководитель работ по обследованию капитан 1 ранга С.В. Минченко. Несколько забегая вперед, скажу – именно этому офицеру принадлежит особая заслуга в подъеме на поверхность погибшей С-80. А пока, по свидетельству очевидцев, заместитель командующего флотом выслушал доводы Сергея Владимировича с крайним неудовольствием. Как старший и по званию, и по должности, он приказал готовить камеру к спуску… Эта «неуставная» требовательность вице-адмирала объяснялась тем, что доклады операторов о положении выдвижных устройств и рубочного люка подлодки отличались противоречивостью, и Петелин счел, что ему, опытному подводнику, будет легче разобраться. Еще, как рассказывал мне в свое время контр-адмирал В.Л. Березовский, у Александра Ивановича была своя версия гибели С-80, и он хотел лично удостовериться в ее правильности…

Но все это, конечно же, не в порядке оправдания – капитан 1 ранга Минченко действовал по уставу, и был совершенно прав. А потому потребовал от флагманских специалистов бригады аварийно-спасательной службы, чтобы те проверили подготовленность А.И.Петелина и приняли у вице-адмирала зачет по полной форме. Минченко надеялся хотя бы таким образом «отменить затею» заместителя командующего. Однако не вышло: под давлением вице-адмирала флагманские дрогнули и разрешили спуск, сделав в журнале необходимую запись.

Рано утром 20 августа камера с Петелиным пошла на погружение. И сразу же сказалось отсутствие у того опыта. Петелин не сразу сориентировался, не сразу опознал выдвижные устройства лодки, обросшие водорослями и ракушками. Только ценой больших затрат времени удалось разглядеть: люк закрыт, перископ опущен, антенна радиосвязи и радиолокации, как и шахта РДП, подняты.

Меж тем, патроны регенерации были уже на исходе, а вице-адмирал требовал переместить камеру в кормовую часть лодки. Капитан 1 ранга Минченко этот приказ не выполнил и отдал распоряжение поднять камеру на борт. А здесь уже последовало новое выяснение отношений между офицерами…

Дальнейшие погружения уже велись только водолазам и по обычному распорядку. После завершения последнего, десятого спуска они и составили первичную версию гибели С-80.

Последнее погружение

Упомянутая первичная версия в общих словах звучала так… В условиях 5-6-балльного волнения моря С-80 следовала на перископной глубине в режиме РДП, то есть под работающими дизелями. В соответствии с действующими инструкциями лодка имела отрицательную плавучесть от 5 до 8 тонн. Погружение С-80, вероятнее всего, происходило очень быстро. Причин тому могло быть множество, однако положение руля «лево на борт 15-20 градусов» натолкнуло спасателей на предположение о том, что на встречном курсе подводники внезапно обнаружили неизвестный корабль или судно и потому попытались отвернуть. Опасность столкновения, меж тем, оставалась, и, чтобы избежать его, моряки С-80 решили уйти на глубину…

По какой-то из множества причин система перекрытия клапанов трубопроводов устройства РДП отказала, и внутрь корпуса лодки устремилась вода. Это увеличило отрицательную плавучесть С-80. Экипажу удалось либо уменьшить, либо совсем прекратить поступление воды внутрь корабля, уменьшить дифферент и тем самым избежать стремительного провала на глубину. Забегая вперед: с перечисленными положениями первичной версии гибели С-80 в дальнейшем согласилась и Правительственная комиссия…

Отсутствие повреждений на корпусе и само положение лодки говорило о том, что резкого удара о грунт при этом не было. Положение горизонтальных рулей «на всплытие» указывало – экипаж пытался подняться на поверхность. Но здесь, видимо, уже не хватило запасов воздуха высокого давления. Поскольку крышки входных люков и торпедных аппаратов оказались закрытыми, можно предположить, что моряки из затонувшей лодки самостоятельно не выходили. После покладки на грунт для обозначения своего места они выпустили оба аварийно- сигнальных буя – об это свидетельствовали открытые храпцы крепления буев…

Чудовищность ситуации заключалась в том, что и С-80, и ее экипаж с момента касания корабля о грунт были обречены. Самостоятельно всплыть с 200, точнее со 196 метров, лодка уже не могла, а помочь ей на этой глубине было ничем невозможно, даже если знать место аварии. Жить оставалось сутки-двое. Моряки это понимали.

Под флагом ЭОН-10

В сентябре 1968-го правительство приняло закрытое решение о подъеме С-80. Там же сроком проведения операции назывался 1969 год. Случай был в своем роде единственный, ведь с такой глубины – 196 метров – подлодку еще никто не доставал (напомню, АПЛ «Курск» легла на 108 метрах). Но страна еще была морской державой, и задача при всей ее исключительности ставилась из реальных возможностей. У государства находились средства, чтобы поддерживать аварийно-спасательные силы флота на должном уровне, а также и на перспективу. Одним из ожидаемых новшеств было уникальное спасательно-судоподъемное судно «Карпаты», сыгравшее впоследствии главную роль в успехе всего дела. Строительство корабля уже заканчивалось в Николаеве, на заводе имени 61 коммунара.

Для подъема С-80 на Северном флоте сформировали штатное соединение, ЭОН-10 – экспедицию особого назначения. В нее вошли управление, штаб, инженерные службы, аварийно-спасательная партия и 9 судов. Тыл флота, его судоремонтные заводы обязывались обеспечить экспедицию всем необходимым – на корабли выделялись дополнительные технические средства и оборудование для судоподъема. Район, где собирались работать спасатели, надлежало обеспечить максимально точными гидрометеорологическими данными, а сам полигон «оградить» рейдовыми бочками.

В экспедицию пытались собрать лучших. Об этом прежде всего свидетельствует директива начальника Главного штаба ВМФ – «учитывая сложность и особый характер планируемых работ, необходимо подобрать и направить в ЭОН хорошо подготовленных в специальном отношении офицеров, дисциплинированных, хорошо знающих свою специальность старшин и матросов».

Однако, как водится в России, директива директивой, а жизнь течет иным руслом. Почти сразу же начались заминки. Так, в Министерстве обороны очень долго не могли утвердить штатное расписание экспедиции. Вникнуть в специфику ее работы, тогда то ли не сочли нужным, то ли имелись какие-то особые соображения, но после нескольких согласований штат ЭОН приравняли к штату… дивизии охраны водного района, что «принижало» воинские звания и должностные оклады офицеров.

На действующем флоте к новому соединению тоже ощущалось прохладное отношение. Это отметили в воспоминаниях сразу несколько участников тех событий. Правда, одни полагали, что причиной тому некая ревность представителей аварийно-спасательной службы флота – ведь в случае успешного подъема подлодки лавры отдавались ЭОН; другие же высказывали прямо-таки крамольные мысли: подъем С-80 «нежелателен, так как могли быть вскрыты причины гибели лодки организационного порядка с вытекающими отсюда последствиями»…

Так или иначе, но комплектование экспедиции специалистами затянулось аж на пять месяцев, а корабельный состав стал окончательно известен не в феврале, как намечали, а только в апреле.

6 февраля 1969 года Главком подписал приказ о назначении на должность командира экспедиции. Им стал капитан 1 ранга С.В. Минченко. Сергей Владимирович – бывший фронтовик, в 1949 году с отличием окончил высшее военно-морское училище, служил, плавал, с должности старпома был направлен на высшие офицерские классы, и в 1954-м стал командиром эсминца. Спустя некоторое время, Сергея Владимировича назначили заместителем командира дивизиона аварийно-спасательных судов, и с этого момента, вплоть до выхода в запас, служба его проходила на различных, в том числе – и высоких должностях, но по одной «специализации» – военного моряка-спасателя. На момент гибели С-80 он служил в оперативном управлении штаба Северного флота, а затем, еще через 7 лет, возглавил работы по обследованию обнаруженной подлодки, будучи заместителем начальника отдела аварийно-спасательной службы ВМФ.

Должность главного инженера экспедиции занял капитан 1 ранга Ю.К.Сенатский. Сегодня Юрий Константинович – контр-адмирал в отставке, один из главных наших специалистов в области аварийно-спасательных работ… В 1940-м по окончании подготовительного курса ВМУ имени Фрунзе и училища ВМФ он начал службу на Балтике, там же и воевал, был награжден орденом Красной Звезды. После Великой Отечественной окончил Высшее военно-морское училище имени Дзержинского и получил назначение старшим инженером отдельного аварийно-спасательного дивизиона… А потом почти сорок лет Ю.К.Сенатский участвовал во всех основных судоподъемных операциях нашего флота, возглавлял некоторые из них. Последняя его должность – заместитель начальника-главный инженер поисково-спасательной службы ВМФ. К лету же 1969 года на флоте Юрия Константиновича уже знали как опытного разработчика и организатора.

Проект 530 «Карпаты»

В корабельном составе экспедиции флагманом являлось новейшее судно «Карпаты». Спроектированное группой корабелов под руководством А.Г.Минаева, оно изначально замышлялось как спасатель подводных лодок. Ничего подобного «Карпатам» по мощи и специальным возможностям на тот момент в мире не существовало. У нас проект получил цифровое обозначение 530, а по западной классификации (после ввода судна в эксплуатацию) стал именоваться «Nepa».

Главные технические характеристики судна таковы: полное водоизмещение – около 7.000 тонн, длина – 129,5, ширина – 18,9 метра. Максимальная осадка – 6,4 метра. Мощность дизель-электрической установки – до 8000 л.с. (четыре дизель-генератора, два электродвигателя), два гребных винта, максимальный ход – 16,5 узла, дальность плавания экономическим ходом (14 узлов) – 8.000 миль. Основное подъемное устройство при работе лебедок тандемом обладало грузоподъемностью в 750 тонн. На судне имелись также 100-тонный кран, грузовые стрелы 60 и 10 тонн. В распоряжении водолазов находились спасательный колокол и два глубоководных аппарата. К специальному оборудованию на борту относились: комплекс поисковых гидролокационных станций, подводных телеустановок, эхотралов, буксируемых металлоискателей. Судно могло автономно работать 45 суток. Экипаж его составляли 270 человек.

«Карпаты» заложили 11 сентября 1963 года в Николаеве, спустили на воду 24 декабря 1964-го. Хотя официальной датой сдачи судна значится 29 марта 1967 года, настоящее вступление спасателя в строй состоялось позже: проект 530 постоянно дорабатывался, совершенствовался, испытывался. В канун операции по подъему С-80 это оказалось не лишним.

Операция «Глубина»

Операции дали кодовое название – «Глубина». Проект ее разрабатывался специалистами научно-исследовательского института аварийно-спасательной службы ВМФ под руководством подполковника Л.В.Чистякова. Основные положения проекта выглядели так:

1. На поставленное в районе затопления подлодки рейдовое оборудование установить спасательно-судоподъемное судно «Карпаты».

2. Отбуксировать в район работ захватное устройство и подвесить его под судоподъемным судном «Карпаты». Или же – захватное устройство подвесить под «Карпатами» в закрытой бухте и после отбуксировать в район проведения работ.

3. Опустить захватное устройство на подлодку. Точную наводку и посадку захватного устройства осуществлять под контролем подводных телеустановок и наблюдательной камеры. Для плотной посадки захватного устройства на подводную лодку использовать систему грунторазмыва.

4. Подать воздух высокого давления в пневмоцилиндры захватного устройства и захватить подлодку «лапами»-храпцами.

5. Выбирая гини главного спуско-подъемного устройства судна «Карпаты», поднять подлодку вместе с захватным устройством до глубины 70 метров.

6.Отбуксировать судно «Карпаты» с подвешенной под его килем подлодкой в защищенный от волны прибрежный полигон с глубинами 80 метров и менее. Положить лодку на грунт.

7. Дальнейший подъем подлодки на поверхность произвести с помощью судоподъемных понтонов и водолазов известными в аварийно-спасательной службе способами.

Однако в начале марта 1969 года стало ясно, что промышленность изготовит захватное устройство в лучшем случае только к концу лета. Устройство, к слову, представляло собой достаточно громоздкое сооружение весом около 400 тонн, а изготовление его было поручено горьковскому заводу «Красное Сормово». Тогда военные спасатели решили внести свои коррективы и приступили к разработке резервных вариантов подъема С-80. Таких предполагалось два.

В первом случае (вариант «Глубина КС») вместо захватного устройства предлагалось использовать подкильные «строповые полотенца». Во втором (вариант «Глубина ПС») предусматривался подъем с помощью четырех стальных понтонов (два по 400 и два по 80 тонн). Но это был трудоемкий и небезопасный способ, поскольку такой подъем осуществлялся в 7 ступеней, то есть лодку в промежуточных районах буксировки столько же раз пришлось бы класть на грунт, делать перестроповку, и в каждом районе еще и ставить рейдовые бочки. К тому же, этот вариант требовал, как минимум, 15 суток непрерывной благоприятной погоды, что в открытой части Баренцева моря практически не бывает. Поэтому от варианта с понтонами отказались.

К слову, первый резервный (с применением строповых устройств) только казался простым. Последние по запасу прочности уступали захватному. Во-вторых, под тяжестью стропы могли «прорезать» легкий корпус подлодки, равно как металл легкого корпуса мог «перепилить» стропы. И потом – «выскальзывание» корпуса подлодки из захватного устройства, особенно в период его буксировки, было менее вероятным. Стоит напомнить, что в торпедном отсеке С-80 находились торпеды, а это многократно увеличивало и степень риска, и разрушительные последствия в случае неудачи.

Взвесив все «за» и «против», специалисты пришли к выводу, что наиболее надежным является основной вариант подъема – «Глубина КЗ», а наиболее простым все же резервный – «Глубина КС».

А жизнь преподносила спасателям все новые и новые сюрпризы…

Амортизаторы Сенатского

Неожиданное ЧП случилось на Черном море, где во время опытного учения проверялись спуско-подъемные устройства «Карпат». При волнении моря в 3 балла возникли чрезмерные динамические нагрузки и произошел обрыв огона двойного стропа. При этом макет, имитирующий аварийную подлодку (его изготовили из двух 400-тонных понтонов), затонул.

Чтобы избежать ЧП на Баренцевом море, где вероятность подобной «потери» подлодки, особенно при ее буксировке, была много выше, срочно требовалось разработать и изготовить амортизационные устройства. Однако научно-исследовательские организации Минсудпрома от задания отказались под предлогом того, что в мировой практике ранее ничего подобного не применялось, а «изобрести» что-то самим в столь сжатые сроки, якобы невозможно. Все планы спасателей, их надежды на судно «Карпаты» в одночасье оказались под угрозой. Но инженеры экспедиции рук не опустили, стали искать выход, и вскоре Ю.К.Сенатский предложил применить для изготовления амортизационного устройства… обычные капроновые тросы, какие на практике используются для буксировки аварийных судов. Эскиз такого амортизатора направили в научные и проектные организации, но те в один голос заявили, что капроновые тросы в таком качестве работать не смогут.

В экспедиции же были твердо уверены в расчетах, и потому решили провести не только статические, но и динамические испытания своего устройства. В одном из районов Кольского залива, где волнение моря наблюдалось постоянно, спасатели установили макет «капронового амортизатора» с грузом. В течение 5 суток затем эта подвеска Сенатского испытывалась при волнении в 3-4 балла, и все же выдержала!

С этого момента в экспедиции решили полагаться на собственные силы, и даже за изготовление упомянутых амортизаторов взялись моряки аварийно-спасательной партии ЭОН, а на судоремонтном заводе N 35 заказали лишь часть деталей.

Рассказывает вице-адмирал в отставке Р.Д. Филонович, в 1969-м – капитан-инженер 1 ранга:

– Мне пришлось первому войти в отсеки С-80. На это претендовали и особисты, и политработники, но решили, что сначала субмарину должен осмотреть кораблестроитель. Я вошел в лодку с кормы – через аварийный люк седьмого отсека.

Дальнейшее в моем расследовании оказалось наиболее скупым на воспоминания участников. Реальность бывает страшнее любого придуманного фильма ужасов. Моряки, с которыми довелось беседовать, либо старались уйти от этой страшной темы, либо вообще не хотели вспоминать. Охотников еще раз бередить душу увиденным нашлось мало. Те же, кто рассказывал, говорили путанно, их свидетельства зачастую противоречили друг другу. В утверждениях некоторых я и по сей день сомневаюсь, не имея возможности перепроверить или же удостовериться. Но все же…

Со слов вице-адмирала Филоновича:

– Тела подводников лежали лицом вниз. Все они были замаслены в соляре, который выдавило внутрь корпуса из топливных цистерн. В первом, втором, третьем и седьмом отсеках были воздушные подушки. Большинство тел извлекли именно из носовых отсеков. Вообще, все тела поражали своей полной сохранностью. Многих узнавали в лицо – и это спустя восемь лет после гибели! Медики говорили о бальзамирующих свойствах морской воды на двухсотметровой глубине Баренцева моря…

Вода прорвала сферические переборки из стали толщиной в палец, словно бумагу. Лохмы металла завивались в сторону носа – гидроудар шел из пятого, дизельного, отсека. Вода срывала на своем пути механизмы с фундаментов, сметала рубки, выгородки, калечила людей. Почти у всех, кого извлекли из четвертого и третьего отсеков, были размозжены головы…

Матрос Г.П.Сидоренко:

– В команду по «дезинфекции» не назначали, шли только добровольно. Смелых отыскалось немного, но нашлись и среди моих сослуживцев. Как проходила «дезинфекция»? У входного люка подлодки поставили емкость со спиртом, кружки – пей, сколько хочешь… Пили, хмелели, лезли в отсеки, а наверх подымались уже трезвыми, иных отхаживали медики… В четвертом сразу несколько подводников – кто без руки, кто без ноги, кто без головы, а еще и такие, кого и не опознать – в клочья разорванные тела, месиво…

Контр-адмирал Ю.К.Сенатский:

– Врачи оттирали спиртом замасленные лица погибших и не верили своим глазам: щеки мертвецов розовели! В их жилах еще не успела свернуться кровь. Она была алой. Врачи уверяли, что на запасе отсеченного воздуха подводники вполне могли протянуть неделю. Неделю ждать помощи и уходить из жизни в бреду удушья…

Матрос Н.А.Новоселов:

– Когда затопляло отсеки, воздушные подушки еще оставались наверху. Подводники, оказавшись по шею в воде, тянулись к ней глотнуть воздуха. Но мешали трубопроводы. Хотелось жить, и люди продавливали трубы головами, гнули металл, разбивая лица…

Проникнув в центральный пост, на задраенной крышке нижнего люка спасатели нашли тела командира ракетной боевой части капитан-лейтенанта В.П. Черничко и старпома капитана 3 ранга В.Е.Осипова. Последний нес командирскую вахту… Командира капитана 3 ранга А.Д.Ситарчика и его дублера капитана 3 ранга В.А.Николаева обнаружили в среднем проходе второго отсека. Офицеры, вероятно, спустились с мостика в кают-компанию – там был накрыт стол. Катастрофа отпустила им секунды – они только и успели, что выскочить из помещения.

Последняя запись в журнале сделана карандашом в 01.27. Остановившиеся на лодке часы, всего их было найдено 21 штука, зафиксировали, когда мертвый корабль стал склепом для еще живых – 01.30. В записной книжке одного из штурманов – такое же время. Записей с информацией об аварийной ситуации и ее развитии на борту не нашли. Возможно, таковые были, но морская вода разъела часть документов.

Большинство тел извлекли из первых двух отсеков. Тех, кто не погиб в первые минуты, ждала мучительная смерть от удушья. Сжатый воздух из парогазовых торпед был стравлен в отсек, емкости всех «идашек» опустошены… Одних отчаянье толкало на шины с многоамперным током, тела других спасателям пришлось доставать из петли. Пытались ли моряки использовать последнюю возможность – выйти на поверхность через торпедные аппараты? Точного ответа нет и сегодня. Однако, по слухам, долгое время затем бытовавшим на флоте, в первом отсеке якобы была обнаружена чья-то записка примерно следующего содержания: «Будьте прокляты, кто не научил нас пользоваться аппаратами ИДА». В первом отсеке четверых моряков нашли с масками ИДА на лице, еще одного – с надетым, но совершенно бесполезным в той ситуации противогазом.

В седьмом, кормовом, отсеке, судя по некоторым деталям, отважились было покинуть затонувшую лодку. Отдраили нижний входной люк, опустили тубус. Но наверх не вышли. Тут две версии. Либо не смогли из-за физических нагрузок, истощения сил, нехватки воздуха, либо из-за… наличия всего десяти дыхательных аппаратов (моряков в отсеке было четырнадцать). Так и погибли все вместе.

Было и то, что не нашло у экспертов вразумительных объяснений, точнее – породило множество предположений, как, скажем, отсутствие в «штатном» отсеке командира механической боевой части; движение лодки под РДП в 5-6-балльный шторм; выключенная система обогрева поплавкового клапана шахты РДП; наконец – ночное застолье в кают-компании…

Тела подводников уложили в гробы, и десантный корабль с приспущенным военно-морским флагом двинулся в базу.

Молчание вице-адмирала

Установить причину катастрофы С-80 поручили Государственной комиссии, которую возглавил прославленный подводник Великой Отечественной войны Герой Советского Союза вице-адмирал Г.И.Щедрин. Выводы ее известны – в общем и целом они совпали с предварительным заключением, сделанным спасателями годом раньше, после подробного осмотра лежащей на грунте подлодки. Напомню: С-80 шла под РДП; в условиях зимнего шторма при срочном погружении не сработал поплавковый клапан, и через шахту РДП в прочный корпус лодки хлынула вода; перекрыть ее поступление экипаж не смог; лодка легла на грунт, не имея возможности всплыть…

Но это в общем и целом. Между тем, были еще и многие «частности», ведь после подъема С-80 эксперты уже имели возможность установить не только подлинные обстоятельства возникновения аварии, но и развитие той скоротечной катастрофы на борту буквально по секундам. Безусловно, все это тоже нашло отражение в выводах комиссии. Но с ними ознакомили лишь узкий круг лиц. Точнее сказать, относительно узкий круг, поскольку произошедшее с подлодкой позже подверглось анализу на специальной технической конференции в Полярном. В открытой же печати ничего этого, естественно, не прозвучало…

Я знал – на основе обширных данных, собранных комиссией, эксперты проводили так называемое моделирование ситуации, возникшей на борту С-80. При этом отрабатывались многие версии. Их обсчитывали с применением высшей математики и в конце концов ход трагедии восстановили очень детально.

В свое время мне довелось говорить на эту тему с Г.И.Щедриным. Григорий Иванович – человек прямых, где-то даже категоричных суждений, здесь ограничился на удивление общими словами, процитировал мне итоговый документ комиссии, что называется, от и до, но в частности углубляться никак не хотел, сколько и как только я ни пытался его уговорить. Правда, в какой-то момент адмирал все же «дрогнул», и прозвучала фраза: «У подводников очень сложная профессия. Она не терпит недисциплинированности, беспечности. В экипаже все и каждый в ответе друг за друга. За каждую оплошность можно заплатить не только своей жизнью, но и жизнями товарищей…». Большего тогда добиться не удалось, но те слова Григория Ивановича крепко засели в памяти. Я чувствовал – они прозвучали не случайно, а как бы намеком, завуалированным ответом на все мои настойчивые старания выведать больше, чем положено было знать. И вот спустя год или полтора, когда появилась еще одна возможность переговорить с Щедриным, я основательно нацелился «дожать этот вопрос». Но, оказалось, Григорий Иванович уже тяжело болен, и тревожить его сердце лишний раз я не решился…

Судьбе было угодно, чтобы недосказанную историю С-80 продолжил другой офицер – капитан 2 ранга В.Р.Захар.

Плата за ошибки

Восстановленный экспертами ход событий свидетельствует: катастрофа С-80 – это результат нештатной ситуации, возникшей на борту из-за беспечности и цепи ошибок личного состава, которые последовали за ней. Ни мужество, ни самоотверженность моряков затем не могли изменить трагического конца. Экипажу пришлось заплатить по высшей цене.

26 января 1961 года за 38 минут до полуночи подлодка С-80 стала под РДП. Правый дизель работал средним ходом на винты. Генератор для получения излишней энергии на электродвигатели не подключали. Надо пояснить – движение под РДП является наиболее сложным: корпус подлодки находится под водой, на перископной глубине; через трубы выдвинутой на поверхность шахты РДП атмосферный воздух попадает в отсек, где работают двигатели, а отработанные ими газы, также по трудопроводам, выбрасываются на поверхность. Обстановку на море подводники контролируют на своих станциях наблюдения и через перископ. Управлять такой подлодкой во время шторма крайне сложно: с глубины до 10 метров ее может выбросить на поверхность, а при провале на большую глубину вода заливает шахту РДП, поступление воздуха прекращается, и дизели «задыхаются». Все это чревато аварией. Поэтому движение подлодок типа С-80 в режиме РДП при волнении моря свыше 4 баллов не рекомендовалось. Напомню – шторм в Баренцевом море той ночью достигал 6 баллов. Если не считать постановку С-80 под РДП оплошностью командира, надо признать его решение очень рискованным.

Конструкторы, конечно же, предусмотрели несколько приспособлений, чтобы предотвратить попадание воды внутрь корпуса корабля через шахту РДП. Прежде всего – это поплавковый клапан, который при погружении лодки всплывает и перекрывает входное отверстие в шахту до закрытия основных прочных запоров. Чтобы клапан «не схватывался» льдом при морозах, предусмотрен его обогрев горячей водой от работающих дизелей. Эта система на С-80 не была включена – и это первая роковая ошибка…

Примерно в 00.30 командир С-80 доложил берегу метеообстановку: шторм – 6 баллов, температура воздуха – минус 5 градусов. И никаких сведений о проблемах на борту. Дальше следует необъяснимое – в момент движения под РДП, при наивысшей готовности, ночью, в шторм оба командира (основного и резервного экипажей), а также другие офицеры собрались в кают-компании второго отсека за накрытым столом. В центральном посту остались вахтенный офицер и старпом, а командир БЧ-5, механик, ушел в шестой отсек.

Катастрофа развивалась стремительно. Лодку сильно качало, и в какой-то момент боцман, управлявший рулями, не смог удержать глубину. Волна захлестнула воздушную магистраль шахты РДП, скованный льдом поплавковый клапан не сработал. Глубина, на которой оказалась С-80, превышала перископную, и море по воздуховоду диаметром 450 мм устремилось в лодку.

Поступление воды заметили примерно на 10-й секунде аварии. Обнаружили поздно, как считают эксперты, из-за того, что шахта заканчивалась под палубным настилом. К тому же грохот дизеля заглушил шум водного потока. Вода заполнила носовой и кормовой трюмы, линия вала шинно-пневматической муфтой разбрызгивала ее по отсеку. Дизелю уже не хватало воздуха, и в отсеке создавался вакуум. В 01.27 правый дизель пришлось отключить. Левый не был включен. Гребные винты, толкавшие лодку со скоростью 5,3 узла, остановились.

Просчет одного моряка не может погубить современный корабль. К несчастью, последовали и другие ошибки. Чтобы закрыть воздушную захлопку РДП, требовалось повернуть рукоятку в положение «закрыто». Но в суматохе трюмный (из «приписных» моряков) спутал манипуляторы – их было несколько, расположенных вблизи друг от друга, да еще и не имевших указателей предназначения. В результате захлопка не сработала, вода рвалась в отсек, создавая для лодки угрожающий дифферент на корму.

Мотористы еще могли остановить воду – вручную закрыть 2-й запор. В обычных условиях это одиннадцать оборотов маховика с рукояткой за несколько секунд. Здесь же людям пришлось преодолевать напор воды. Моряки успели сделать только 8 оборотов. Далось это нечеловеческими усилиями – стальной шток клапана диаметром 10 сантиметров был погнут. Первыми приняли смерть те двое мотористов.

Оставалась надежда на аварийное всплытие. Но такое решение мог принять командир БЧ-5, а он оказался не на месте – в шестом отсеке.

К 30-й секунде лодка почти потеряла ход и стала проваливаться кормой – дифферент достиг 20 градусов. К 40-й секунде с центрального поста решили продувать цистерны главного балласта, но были совершены еще две, уже последние ошибки. Первая – не использовали систему быстрого продувания аварийной балластной цистерны N 5. Вторая – в шестом отсеке электрики не выполнили команду вахтенного офицера и не дали ход главным гребным винтам электродвигателя. Лодка с дифферентом 45 градусов остановилась, на мгновение как бы повисла – ей уже не хватало воздуха высокого давления, чтобы преодолеть отрицательную плавучесть, – и с нарастающей скоростью, кормой вниз устремилась на дно…

Примерно на 60-й секунде от начала катастрофы лодка вошла кормой в донный грунт. Расчеты показывают, что скорость корабля при этом составила 5 метров в секунду, а глубина «зарывания» кормы в грунт – 15 метров. Корпус выдержал и удар, и давление, но вода продолжала поступать в лодку через шахту РДП и повышать давление оставшегося там воздуха. Людей могли спасти переборки, но конструктивно они были рассчитаны на меньшее давление. Переборку между третьим и четвертым отсеками буквально разорвало гидровоздушным ударом – море сметало все на своем пути. Остаточной энергией разрушило и переборку второго отсека, и вода заполнила его, за исключением объема в 40 кубических метров в носовой части. Моряки, находившиеся в отсеках с пятого по третий, а также в боевой рубке, погибли в течение первых трех минут. В живых остались те, кто успел перейти в шестой, седьмой и первый отсеки. Через 10 минут через неплотности в переборке вода стала затоплять и шестой, а позже проломила и переборку в концевой, седьмой отсек.

Последними погибли подводники первого отсека, считавшегося отсеком – убежищем. Они отдали аварийный буй; отключив командирскую группу воздуха высокого давления от разрушенных отсеков, пытались продуть носовую группу цистерн – для увеличения дифферента на корму, и тем самым уменьшить глубину до 120 метров, чтобы попытаться самостоятельно выйти через торпедные аппараты. Но из второго отсека в первый давление уже стравливало газы, и дышать становилось все труднее…

Опасный курс «чужака»

Вопрос о том, что послужило изначальным импульсом к катастрофе, отчего подлодка, шедшая под РДП, внезапно сорвалась на глубину, дискутируется двояко. Версию провала на глубину из-за ошибки боцмана мы рассмотрели. Но предполагается и другое – моряки С-80 пытались избежать столкновения с неизвестным кораблем, шедшим на опасное сближение. Кто это мог быть? По всем данным, советские корабли и суда в район не заходили. Тогда чужой? Специалисты не исключают проникновения в полигон Северного флота корабля-разведчика НАТО. Такие уж точно не откликаются и огней не зажигают, а об интересе к лодке 664 проекта мы уже говорили. Стоящий на перископе С-80 офицер, полагают, им был капитан-лейтенант В.П.Черничко, во мгле полярной ночи и снежных зарядах январского шторма поздно заметил неопознанный корабль. Подводники пытались отвернуть (об этом, в частности, свидетельствует руль, положенный «лево на борт»). Этого оказалось недостаточно, и тогда прозвучала команда «срочное погружение»… Как развивались события дальше, установили эксперты.

Минуло 50 лет, а разгадка последнего маневра С-80 так и не стала ближе. Как и правда о последних мгновениях жизни моряков. Верно, есть то, что не дано знать нам, живым. Никогда!

Чисто российская «благодарность»

Погибших моряков С-80 похоронили в братской могиле, кое-какие личные вещи отправили родственникам. Поставили памятник, высекли на нем имена экипажа, правда,с ошибками в инициалах. На открытии много говорили о долге и памяти. О благодарности потомков тоже звучали слова…

В октябре 1969-го ЭОН-10 расформировали, участники ее разъехались, вернувшись на прежние должности. В том числе С.В.Минченко и Ю.К.Сенатский. Спасателей отметили в приказе, некоторым даже вручили ценные подарки. Но наград не дали. И тем водолазам, кто терял сознание на 200-метровой глубине, и тому, оставшемуся безымянным, минеру-кавторангу, обезвредившему торпеды С-80, и участникам «дезинфекции», и умнице Юрию Константиновичу Сенатскому, который дал фору нескольким научно-исследовательским институтам, и решительному командиру экспедиции Сергею Владимировичу Минченко, вне сомнений, главному герою спасательной эпопеи. Что уж говорить об остальных?!

Рассказывают, Главком ВМФ С. Г. Горшков тогда, отказавшись войти в правительство с ходатайством о награждении моряков ЭОН, якобы сказал: «Флот лодку утопил, флот и поднял. Кого награждать?!». Если это в действительности так, то Сергей Георгиевич, так много сделавший для морской державности страны, здесь поступил по-чиновничьи, ибо не увидеть мужества и самопожертвования спасателей при подъеме С-80 мог только заскорузлый чиновник.

В отваге морякам отказали. Оставались еще их технические достижения. До лета 1969-го никому в мире не удавалось вытащить подлодку массой 1.160 тонн с глубины 196 метров за 34 дня. Обычно поднимали лодки меньшего водоизмещения, с глубин до 93 метров и за 180 суток. Коллектив создателей «Карпат» и руководителей операции «Глубина» дважды пытались выдвинуть на соискание Государственной премии «За разработку и внедрение метода подъема подлодок с глубин, недоступных для водолазов, и создание судна, обеспечивающего осуществление этого метода». Премии не удостоили – в последний момент передумали и отдали ее приземлившимся космонавтам. Наверное, подвиг космонавтов был виднее…

Чиновников редко застанешь в первых рядах самоотверженных, нет их и там, где нужно рисковать жизнью. Но зато они первые, самые главные, когда дело касается наград. Так сложилось, что степень заслуг и мужества у нас почему-то определяют они, чиновники. Себя они, конечно же, при случае не забывают, а вот других… Не ведаю, как в иных странах, но в России это было всегда, есть сегодня и, думаю, будет неизменно. Поэтому это постыдное явление я называю чисто российским.

Не служил я на Северном флоте, и в море на спасателе «Карпаты» не ходил, и, вообще, до поры до времени видел его только на архивных снимках да тех, что в дембельских альбомах, но к нему у меня особое отношение. Трепетным его не назову, скажу так: он мне по-своему дорог. В 1961-м в зимнем Баренцевом море исчезла ракетная подлодка С-80 - по тем временам секретный корабль. Переполох был на весь советский флот, но тайным. Лодку искали долго, каких только версий не отрабатывали, но та исчезла без следа. Нашли С-80 только через восемь (!) лет - погибшую со всем экипажем. Глубина 196 метров водолазам не по зубам, а поднять лодку надо. Тогда в Николаеве в сроки, которые сегодняшнему судострою даже и не мерещатся, создали специальный судоподъемный спасатель, перегнали его с Черного моря на Север и провели уникальнейшую операцию – подняли погибшую подлодку. Целиком! С мертвым экипажем. Да еще и под носом у разведчиков НАТО, которые так и не догадались, чем занимался этот новейший корабль на границе полигона! А назывался корабль «Карпаты».

Кронштадтский отстой

Трагедия 1961-го и ее, не побоюсь слова, феноменальная развязка через восемь лет своим черным краем, между прочим, задели и Северодвинск. Был для флотских историков повод для недюжинного интереса. Двенадцать лет по крохам собирал я материал, писал запросы, письма – официальные и личные, находил очевидцев и свидетелей той баренцевоморской драмы, некоторых, к слову, застал и в здравии, и при памяти. А военные тогда что надо и не надо – всё наглухо секретили, и не забылось мне, как с иными фактами маялся. В 90-х по секретности дали маленькое послабление, благодаря этому и довел дело до конца. Получился крупный очерк, поместил его в числе прочих в своей книге «Сталинский «бандит» в Молотовске». Биографию «Карпат» после 1969-го я одно время отслеживал. Она обычная: корабль служил на Севере, числился за АСС, участвовал в знаменитых учениях «Океан», буднично работал на тяжелой и зачастую неблагодарной стезе судоподъема, как, например, после гибели черноморского БПК «Отважный». Еще на «Карпатах» обучали флотских водолазов и буксировщиков. Шансов увидеть корабль у меня не было: гражданским он глаза не мозолил – год за годом толкался по североморским базам и бухтам. И надо же! Когда от тиража «Сталинского «бандита» остался десяток, другой экземпляров, нашел-таки я «Карпаты»! Конечно, случайно. Спасатель с северов перегнали в… Кронштадт, для ремонта. Я и думать не думал, что увижу его там, но в той командировке все на редкость удачливо сошлось. Не раз прошел я по заводской причальной кромке вдоль корпуса спасателя, изучил его от мощной кормы и до форштевня и все не верил удаче – «Карпаты»! А на борт нельзя – заказ ВМФ! Так ведь уговорил-уломал вахтенного офицера – дайте ж чудо-корабль осмотреть. Дали... Щербатая палуба, на ней (и это сразу резануло) небрежные связки строп и бухты старых, щетинистых тросов. То тут, то там холостые барабаны тяговых механизмов, пятнистый от сурика шкафут, наверху – разоруженные шлюпбалки, давно не крашенные стойки крановых устройств. Внизу – вскрытые, обездвиженные дизель-генераторы, компрессоры, то тут, то там срезанные трубы гидравлики и воздуховодов, кабель-трассы без крепежа, а то и вовсе пустые подвески, снятые электрощиты и пакетники, в дальних закутках – провисшие кабели временного освещения. Я все успокаивал себя, мол, это ремонтный бум. Но за ремонт, выяснялось, еще и не брались. Поэтому все представлялось мне тогда картинами из иного, едва ли не потустороннего мира: ведь была же в этом корабле внушительная мощь! «Карпаты» - корабль солидный: длина 130 метров, корпусной металл - рабочий, не для пассажирских лайнеров, ступенчатая архитектура главной надстройки, на корме – короткий, но массивный вынос тандема лебедок с тягой в 750 тонн, блоки в тонну весом, у крановых опор стволы в два обхвата. Ведь жило же это все, работало! А тут, куда ни глянь, следы разорения, какие на кораблях перед списанием. Офицеры, не ведающие, чем скоротать время, да еще и неприкаянные матросы-мальчишки (видимо, первогодки) в тертых бушлатах, в широких робах и кирзачах не по размеру…

Псу под хвост

Более 15 лет стоял спасатель в гавани умирающего Крон¬штадтского завода. То затихал рабочий шум на нем, то набирал силу. Но в целом дело плохо шло. Всякую питерскую командировку старался я попасть на «Карпаты». Не всегда везло, но когда удавалось – спасибо добрым питерским знакомым. За годы стоянки на корабле сменилось несколько командиров, офицеров и того больше. Как правило, были они из «ссыльных» или пережидающих кадровую мельтешню. Душа их к кораблю не лежала. Как и к морю. Пояснения по устройству спасателя давали, но далеко не каждого тянуло к разговору о будущем «Карпат». Я и не настаивал – к бедламу на борту комментарии не требовались. Запомнился один из моих провожатых. Блуждали с ним по коридорам, трапам, отсекам, вокруг подъемных шахт и в шхерах, он все насвистывал известную «Что ждет тебя, гуцулочка? Карпаты…». Я ему: «С гуцулочкой все ясно. Скажи-ка лучше, что ждет «Карпаты»?» Ответ – улыбка, более похожая на гримасу, и красноречивый жест – перспектив у корабля, похоже, нет. Так оно и вышло. 31 января этого года гендиректор «Балт¬спецфлота» Андрей Шпигель объявил как приговор: спасательное судно «Карпаты» выведено из состава ВМФ после того, как его ремонт был… почти завершен. «Почти» – это 85 процентов! Конкретно - на Карпатах» заменили главную энергетическую установку, смонтировали новые генераторы и компрессоры, заменили линии валов и винты, обновили корпус, заменили сотни километров кабельных трасс, отремонтировали уникальное водолазное оборудование - барокамеры, спасательный колокол, другое. Да как же такое понимать?! Простите за лексику сталинских времен, но что это, если не вредительство?! Сейчас в составе российского флота нет спасателей с техническими возможностями, какие имеются у «Карпат». Всё трындят про новое спасательное судно «Игорь Белоусов», но его на Адмиралтейских верфях строят не построят с 2005 года – нет у ВМФ денег. Выходит, страшный урок «Курска» Россию ничему и не научил? Громко в августе 2000-го покричали-поплакали, теперь вот штатные сопливчики просохли и ждем новых панихид по морякам?!

Вспомнить всё

О многом мне размышлялось-думалось на морском спасателе с сухопутным именем «Карпаты». Например, о том, насколько хрупка нить человеческой жизни в океане, как порой легко она рвется. Скажем, поплавковый клапан шахты РДП – не самая главная конструкция на подлодке, по сравнению с множеством других, казалось бы, мелочь. А в ту январскую ночь, когда на С-80 сыграли срочное погружение, он намерз, не сработал и смертельные тонны Баренцева моря ворвались в лодку. Еще леденила мысль о мучительной смерти большинства экипажа С-80, ведь погибли они не в первые минуты катастрофы, а через двое суток – от удушья. Вспоминалось и то, что у судьбы порой бывает жестокая усмешка: когда искали С-80, морской квадрат в 384 квадратных мили резали галсами по 30 кораблей ежесуточно. И тщетно! А лодка лежала всего в десятках метров от границ того квадрата. И конечно, держались в уме имена главных спецов на подъеме С-80 Николая Чикера, Юрия Сенатского - светочей аварийно-спасательного дела в мировом масштабе, командира ЭОН-10 каперанга Сергея Минченко, имевшего мужество возражать адмиральским дурням, наверняка погубившим бы тот рисковый подъем… Нет сейчас у России таких моряков. И верно, не будет в обозримом будущем Скольких главкомов флота пережил долгожитель спасатель «Карпаты»? Нетрудно тех адмиралов перечислить: Горшков, Чернавин, Куроедов, Масорин… Немного не хватило «Карпатам», чтобы пережить последнего – адмирала Высоцкого. Последнего – это в самом прямом смысле. В марте 2011-го уйдет и Высоцкий, и уйдет он без передачи дел - не будет у него преемника. По новой реорганизации России главкомы флота не нужны. Не откажешь в логике сердюковским реформаторам: зачем флоту России главкомы, если флота у России, по большому счету, нет? Вспомнят ли наши потомки-моряки добрым словом адмирала Высоцкого? За это не поручусь – при нем и «Булава» летала не так и не туда, куда надо бы, и с «Авророй» скандал вышел, а еще и «Мистрали» российскому судпрому обернулись стыдобой. А вспомнят ли о «Карпатах»? Немногие, конечно, но, уверен, вспомнят непременно. В трех ипостасях. Как пример высочайшего профессионализма и подвига военных спасателей 60-х. Как образец кораблестроительной мощи государства, способного создать корабль-уникум. И в-третьих, как символ абсурда, который творится под Андреевским флагом последние двадцать лет.

Русского флота. Согласно официальной версии 26 января 1961-го года в ходе обычного рейда субмарина затонула в Баренцевом море из-за попадания в нее забортной воды и фатальных ошибок экипажа. Тем не менее, в истории гибели лодки присутствует слишком много белых пятен. Попробуем рассмотреть формальную версию, после чего обратимся к воспоминаниям людей, причастных к этому делу. Их рассказы также проливают некоторый свет на то, что случилось с этим советским судном, затонувшим за пятьдесят лет до «Курска».

Субмарина С-80 была построена по проекту 613 в 1950-ом году. По типу она относится к дизельным подлодкам с крылатыми ракетами («Whiskey Twin Cylinder» согласно классификации НАТО). За период с 1957-го по 1959-ый годы на ней были проведены работы по модернизации по проекту 644. В результате этого добавилась новая астронавигационная система «Лира» и два контейнера с крылатыми ракетами.

Подводная скорость С-80 составляла 10 узлов, а предельная глубина погружения достигала 230 метров. Длина ее была семьдесят шесть метров, ширина корпуса (максимальная) – 6,6 метров. Силовая установка включала в себя: два дизеля по 2000 л.с., четыре электродвигателя (два гребных и два экономичного хода), аккумуляторные батареи. Вооружение составляли четыре торпедных аппарата, установленных в носовой части (533-мм), и пара стратегических крылатых ракет П-5. На борту лодки, когда она отправилась в свое последнее плавание, находилось пятнадцать офицеров, шестнадцать старшин и тридцать семь матросов основного и запасного экипажей.

Ракетная подлодка С-80 (первая из проекта 644), приписанная к Северному флоту, затонула в Баренцевом море 26 января 1961-го года в результате попадания воды через шахту РДП, а нашли субмарину благодаря наводке местных рыбаков лишь спустя семь лет – 23 июня 1968-го года – на 196-метровой глубине в точке, имеющей координаты 70.01’23” северной широты и 36.35’22” восточной долготы. Лодка была обследована при помощи спускаемой подводной камеры и, после того как результаты анализа были рассмотрены правительственной комиссией, ее решили поднять. Экспедиция особого назначения формировалась долго и тщательно. Возглавил ее капитан первого ранга Сергей Минченко. Перед ним стояла очень сложная задача поднять подлодку с глубины почти в двести метров. Специально для этой работы на место, где лежала утонувшая субмарина, прибыло спасательное судно «Карпаты», имевшее специальное устройство для подъема подобных судов. Водный район охранялся отрядом тральщиков и эсминцем.

Операция «Глубина» проводилась силами ЭОН-10 Северного флота. Она началась 9 июня 1969-го года и проходила в два этапа. Сначала лодку оторвали от грунта и подвесили на подкильных приспособлениях из стропов, а затем судно «Карпаты» подняло лодку до семидесятиметровой глубины и отбуксировало в прибрежный район. Далее ее поднимали уже при помощи водолазов и понтонов. 12 июля С-80 была доставлена в бухту Завалишина, где и была опущена на грунт на пятидесятиметровой глубине. 24 июля 1969-го года операция была успешно закончена, С-80 оказалась на поверхности воды.
В августе начала работу правительственная комиссия, возглавляемая вице-адмиралом, Героем Советского Союза Григорием Ивановичем Щедриным. В результате ее деятельности были восстановлены события, повлекшие за собой гибель субмарины. 26 января 1961-го года С-80, отрабатывая задачи по одиночному плаванию в Баренцевом море, шла на перископной глубине при температуре -5 градусов Цельсия и волнении около 6 баллов. Примерно в 01 часов 27 минут лодка стала уходить ниже перископной глубины, что привело к попаданию воды в шахту РДП. Обогрев поплавкового клапана был отключен, поэтому он обледенел и не сработал. Когда машинист обнаружил поступление воды в пятый отсек, то ошибся и вместо закрытия захлопки РДП повернул маховик комплекса «Лира». Мотористы, сделавшие попытку вручную закрыть второй воздушный запор шахты РДП, уже не успели этого сделать – шток клапана погнулся под давлением воды. В возникшей чрезвычайной ситуации экипаж допустил две ошибки – вовремя не использовал систему продувания аварийно-балластных цистерн и не дал ход гребными электродвигателями. После того, как скорость С-80 упала до нуля, лодка ушла на глубину кормой вниз и вошла в грунт.

Когда все семь отсеков субмарины были осушены, лодка смогла самостоятельно держаться на воде. Большинство записей в корабельных журналах были разъедены морской водой. Следов пожара не наблюдалось, а согласно показаниям найденных корабельных часов было установлено, что авария произошла в считанные мгновения. Первый, пятый, шестой и седьмой отсеки не имели разрушений. Переборки второго, третьего и четвертого отсеков были уничтожены, причем обе переборки третьего отсека были вообще сметены силой, действующей по направлению от кормы к носу. В четвертом (аккумуляторном) отсеке палубу выгнуло вверх. В результате взрыва все, кто находился в четвертом (включая тех, кто успел перейти сюда из пятого), третьем, втором отсеках и боевой рубки погибли. Команды шестого и седьмого отсеков собрались вместе и попытались выйти из лодки, использовав аппараты «ИДА-51». Однако они не успели, переборка в концевой отсек дала трещину, и вода быстро затопила его. Оставшиеся в первом отсеке люди боролись дольше всех. Они грамотно и последовательно выполнили все установленные в подобных случаях мероприятия по борьбе за живучесть. Вода заполнила отсек только через несколько дней….

Все это легло в основу официальной версии произошедшей трагедии. Теперь обратимся к свидетельствам очевидцев. Ниже приведена выдержка из характеристики тридцатишестилетнего командира С-80, капитана третьего ранга Анатолия Ситарчика данной его бывшим начальником, легендарным советским подводником, участником Великой Отечественной войны, командовавшим с 1972-го по 1977-ой годы всем Северным флотом, Георгием Михайловичем Егоровым: «Подлодки с крылатыми ракетами были новыми, сложными по управлению и устройству кораблями. Поэтому мы нередко выходили на них в море, изучали командиров и прочий личный состав. Именно тогда я обратил на одного внимание. Он часто нервничал в море и допускал оплошности, что для подводника недопустимо. Не раз я просил командующего подводными силами контр-адмирала Г.Т. Кудряшова отправить его на проверку психологического состояния, но этого так и не сделали».

О произошедшей катастрофе вице-адмирал написал: «Я лично выходил в море на этой лодке, чтобы проверить корабль и все его системы. Было проведено глубоководное погружение с уходом на глубину до 170 метров. Проведенные испытания показали, что сама подлодка и ее механизмы удовлетворяют всем требованиям. Но к командиру корабля возникли серьезные претензии. Потому я и отдал приказ начштабу дивизии Н.М. Баранову лодку в море не пускать, заняться подготовкой личного состава и командира на базе».

Однако это распоряжение не выполнили. Субмарина С-80 была отправлена на выполнение очередной плановой задачи. Георгий Михайлович находился на плавбазе «Иртыш», когда узнал, что лодка ушла в море. Из дальнейших воспоминаний Егорова: «По многим признакам чувствовалось приближение шторма, поэтому, ссылаясь на прогноз погоды, я дал радиограмму: «В связи с близящимся ураганом прошу срочно возвратить на базу ПЛ С-80». Также мною была отдана команда направить часть лодок с рейда в море и погрузиться на глубину в назначенных районах. Расположившись на мостике плавбазы «Иртыш», болтавшейся на якорях от ураганного ветра, достигавшего 25-30 метров в секунду, я по локации наблюдал за состоянием судов на рейде. Периодически докладывали командиры лодок. От подводной лодки C-80 пришла радиограмма, но так как она шла штабу подводных сил, раскодировать ее мы не сумели. Я ошибочно решил, что была выполнена моя просьба, что лодка направляется на базу и командир подтвердил приказание о возвращении. На рассвете ко мне пришел доклад: «Узел связи флота вызывает подлодку С-80. Ответа нет». С ураганом шутки плохи, и возникло немало предположений о причинах того, почему замолчал корабль. Если командир C-80 распоряжения о возвращении на базу не получил, он должен был пойти на погружение для того, чтобы укрыться под водой от шторма. Но к несчастью, мои сомнения относительно способностей командира подтвердились».

Однако есть об этом подводнике и другие суждения. Например, бывший лейтенант, а теперь Герой Советского Союза, вице-адмирал запаса Евгений Чернов помнит командира С-80 абсолютно другим человеком: «Это был грамотный, смелый и решительный мужчина. Его отец был генералом и авиатором, погибшим на войне. А он выходил в море в его летном шлеме и перчатках. Не знаю только, взял ли Анатолий их с собой в последний поход…».
Первоначальные поиски лодки длились сравнительно недолго. Через неделю – 3 февраля – рыбаки с траулера Т-38 нашли у себя в трале аварийный буй с подлодки. Но никто из них не мог сказать, где именно буй был пойман. На карты нанесли район, где он мог быть оборван штормом. До 16 февраля субмарины активно искали С-80. Если бы тогда спасатели взяли всего на полторы мили севернее, то смогли бы отыскать лодку. Но семидесятую параллель никто так и не пересек. Хотя, даже если бы ее тогда и нашли – помочь не смогли бы ей ничем. Судоподъемное хозяйство по хрущевской воле пребывало в запустении. А едва развитая аварийно-спасательная служба флота была не в состоянии поднять подобную лодку с такой глубины. Главком ВМФ СССР смог «под аварию» выбить у государства денег на развитие спасательных средств. А позднее было спроектировано и построено специальное судно, предназначенное для подъема затонувших подлодок.

А вот, что вспоминал сам Минченко, возглавлявший операцию по подъему лодки: «С-80 была отбуксирована в бухту Завалишина, а там установлена на понтоны. Что с ней было делать дальше? Специалистами из минно-торпедного управления неоднократно заявлялось, что торпеды, которые пролежали под водой много лет, при осушении отсеков могут взорваться от перепада давления. Им практически удалось убедить руководство подорвать лодку, не пытаться рискнуть, не извлекать тел погибших. Весь смысл нашего огромного труда при этом пропадал – ведь мы поднимали лодку, чтобы узнать, почему моряки погибли! Вечером ко мне пришел минер, кавторанг. Попросил дать ему проникнуть в первый отсек и осмотреть торпеды. Риск был огромный, но я все же разрешил. Было необходимо узнать все обстоятельства катастрофы. И ночью мы пошли на С-80. Одетый в легководолазное снаряжение кавторанг исчез в люке. Я его страховал. Потом он вынырнул, посмотрел мне в глаза и сказал: «Не взорвутся». Утром я доложил, что можно работать. Спросили почему. Рассказал начальству про вылазку. За самовольство, конечно, взгрели. Но председатель комиссии – вице-адмирал Щедрин, Герой Советского Союза – приказал осушить отсеки. Потом перешли к самой тягостной части работы – извлечению тел».

Далее стоит обратиться к рассказу ветерана-подводника вице-адмирала Ростислава Филоновича Дмитриевича: «Я первым вошел в отсеки С-80. На это право претендовали политработники, особисты, но было вынесено решение, что субмарину сначала должен осмотреть кораблестроитель. В лодку я вошел с кормы – через аварийный люк в седьмом отсеке. Подводники были лицом вниз. Все – в соляре, выдавленной из топливных цистерн внутрь корпуса. В первом, третьем, втором и седьмом отсеках были воздушные подушки. Большая часть тел была извлечена именно из отсеков в носу подлодки.

Удивительно, но тела хорошо сохранились, многих я узнавал в лицо…. Удар похоже шел из пятого отсека с дизелями, почти все, кто был извлечен из третьего и четвертого отсеков, были с размозженными головами. Те, кого сталь спасла от мгновенной смерти, погибли от удушья. Страшный конец. Все кислородные баллончики дыхательных аппаратов были пусты. Но предварительно моряками был стравлен весь сжатый воздух парогазовых торпед в носовой отсек. Тяжелейшую пытку выдержали не все. Во втором отсеке был найден мичман, замкнувший руками шину, по которой шел многоамперный ток. Один матрос затянул на своей шее петлю, лежа в койке. Так и пролежал в ней все семь лет. Другие держались до последнего. На крышке нижнего люка в боевой рубке были найдены старпом В. Осипов и командир ракетной боевой части В. Черничко. В момент аварии один из них нес командирскую вахту, другой – как вахтенный офицер стоял на перископе. Командир С-80 и его дублер В. Николаев были найдены в жилом офицерском отсеке. Видимо они спустились на ночной завтрак в кают-компанию. Непоправимое случилась очень быстро – они едва успели выбежать в проход отсека…».

Юрий Сенатский, бывший главный инженер экспедиции особого назначения, так говорил об увиденном: «В бухту Завалишина пригнали средний десантный корабль. В трюме установили столы патологоанатомов. Врачи оттирали спиртом лица погибших и изумлялись: щеки мертвецов были розовыми. Кровь в их жилах даже не успела свернуться. Доктора уверяли, что на запасах отсечного воздуха подводники могли продержаться неделю. Неделю они ждали помощи…. Тела погибших были преданы земле в общей могиле возле поселка Оленья Губа в Мурманской области. Кадровики провели свой ритуал – сожгли удостоверения погибших мичманов и офицеров. А капитан первого ранга Бабашин должен был проделать еще одну непростую вещь – разослать родственникам умерших их личные вещи. Для этого купили несколько десятков чемоданов, положили в них тельники, бескозырки, книги, письма…. И отправили по Союзу».

Патриарх отечественного судоподъема Юрий Константинович Сенатский появился на свет в 1924-ом году в Архангельске. В 1944-ом за проявленное мужество в боях при высадке морского десанта на острова Балтийского моря Даго и Эзель был награжден орденом Красной Звезды. С 1974-го по 1987-ой годы работал заместителем начальника, главным инженером аварийно-спасательной службы военно-морского флота нашей страны. Непосредственно участвовал в подъеме со дна моря более пятидесяти кораблей, в том числе четырех подводных лодок. Именно Сенатский разработал в 1969-ом году оригинальную методику подъема ракетной субмарины С-80, затонувшей в Баренцевом море. В октябре 1981-го года Юрий Константинович руководил спасением экипажа и подъемом с тридцатиметровой глубины С-178. В 1983-ем году на Камчатке он возглавлял операцию по спасению личного состава и подъема с сорокаметровой глубины атомной субмарины К-429.

А вот собственно, что рассказал сам Бабашин, сослуживец капитана-лейтенанта Виктора Черничко: «Витя остался в нашей памяти как гитарист, весельчак, спортсмен. Нос его был слегка кривоват, но это даже шло ему. При этом он был добрым семьянином, отцом двоих детей. Заядлым боксером и лыжником. Иногда прямо на лыжах прибегал к подъему флага…. Ракетчик высокого класса, выпускник Севастопольского военно-морского училища имени Нахимова. Успел получить назначение на ракетную лодку 651-го проекта. В море мог не ходить. Но решил подготовить преемника – Колю Бонадыкова, командира ракетной группы. Всем говорил: «Последний раз схожу…».

Почему же затонула С-80? А этот счет существует несколько версий. Дизельная торпедная подлодка, которая могла нести крылатые ракеты – испытательная платформа мощного советского . Сергей Минченко говорит следующее: «Вертикальный руль С-80 – двадцать градусов на левый борт – свидетельство того, что подлодка была вынуждена резко отвернуть, чтобы не столкнуться с чем-то или кем-то. Каких-либо рифов или скал там не было. Может быть, лодка попыталась разойтись с неизвестным судном…».

Что это могло быть за судно, внезапно оказавшееся на полигоне боевой подготовки. Ни рыболовецких траулеров, ни советских кораблей там быть не могло, это подтверждается всеми оперативными службами. Если вспомнить насколько часто близ Кольского полуострова появлялись и продолжают появляться чужие подводные лодки, то можно предположить, что подводниками был замечен чужой корабль-разведчик. Может быть, поэтому моряки и решили совершить роковой маневр.

Информацией на сей счет поделился и Евгений Чернов, вице-адмирал запаса, бывший старпом этой подлодки, который незадолго до ее гибели был переведен на другое судно: «Подлодки не должны тонуть при срочном погружении, даже если обмерз поплавковый клапан. Подача воздуха к дизелям перекрывается мощной захлопкой. Как только С-80 начала уходить на глубину, моторист стал перекрывать воздушную магистраль, из которой била вода. Матрос рычаг отжимал вправо, а нужно было влево. Жал с такой силой, что погнул шток. Думал, что перекрывает, но открыл по максимуму. Почему так произошло? Матроса этого прикомандировали с другой лодки. Там воздушная магистраль перекрывалась именно поворотом рукоятки вправо. А он об этой особенности не знал. Следовательно, виновен в том, что лодка затонула тот, кто не предупредил моряка об этом. Кто бы это ни был, обвинять его теперь бессмысленно, тем более, на подлодке было еще семь человек таких же «чужаков».

В заключении хочется отметить отвагу и умение советских моряков, вытащивших С-80. До этого подобную задачу по подъему на капроновых тросах и транспортировке к берегу огромной подлодки не выполнял никто во всем мире. Начальство лишь отметило людей в приказе и выдало им сувениры и подарки.

Узнать, что же именно случилось с субмариной, мы, наверное, уже не сможем. Но обязательно будем помнить храбрых моряков-подводников, державшихся на глубине до последнего вздоха. И о мужестве тех, кто смог, несмотря ни на что, вернуть их тела на землю.

Источники информации:
-http://lib.rus.ec/b/182730/read
-http://teriberkafish.ucoz.ru/publ/teriberka_glazami_voennykh/smert_v_rezhime_molchanija/4-1-0-30
-http://crash.worldwebspot.com/korablekrusheniya/podvodnaya-lodka-s-80.html
-http://www.tonnel.ru/?l=kniga&731
-http://ru.wikipedia.org/wiki/

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Дата публикации: 28.06.2017 12:28

Корабли, как люди, рождаются громко. Спуск на воду корабля, как рождение человека - это муки, радость, гордость, цветы и тосты. Корабли и живут, как люди. Неслучайно моряки приписывают каждому кораблю - душу.

И у каждого корабля - свой неповторимый характер и своя судьба. Их встречают с радостью из похода, награждают, холят и лелеют, лечат и бросают. Корабли могут прощать ошибки экипажу и мстить командиру. И умирают корабли по-разному. Нередко, как люди. С поднятыми флагами в бою. Или забытые и брошенные, преданные и проданные, оставляя в судьбе многих членов экипажей не чернильные строки в послужных списках, а яркие литеры, из которых складывается всего два слова: «Долг» и «Честь». Ибо живут и служат корабли все-таки не за награды. 11 сентября 1963 года на Черноморском Судостроительном заводе имени 61 коммунара в Николаеве было заложено головное спасательно-подъемное судно, получившее, как это бывает обычно, заводской строительный номер — № 1901. Тактико-техническое задание на его проектирование было выдано ленинградскому Западному Проектно-Конструкторскому бюро ВМФ еще в 1958 году. Главным конструктором судна был А.Г. Минаев, а главным наблюдающим за строительством - капитан 1 ранга А.О. Смукул. 24 декабря 1964 года судно спустили на воду, торжественно дав ему имя — .Карпаты... Первым командиром судна стал капитан 2 ранга Валерий Кузьмич Драгунов. 19 мая 1967 года на.Карпатах. подняли Военно-морской флаг, а 30 сентября того же года завершились ходовые испытания и судно было принято в состав ВМФ. Уникальность.Карпат., как головного спасательно-подъемного судна проекта 530, по непонятной причине так и не пошедшего в серию, заключалась в том, что это было первое отечественное судно с комплексом гидрологических поисковых станций, подводных телеустановок, эхотралов, буксируемых металлоискателей, позволяющие вести поисково-спасательные работы без помощи водолазов на глубинах до 250 - 300 метров. Основным назначением судна являлось спасение экипажей и подъем аварийных подводных лодок, включая полностью затопленные, подъемной массой до 800 т с глубины до 300 м. Главное судоподъемное устройство сконструировали инженеры В.Н. Чесноков и В.З. Беззубов. Всех поражало необычно мощное кормовое окончание.Карпат., возвышавшееся даже выше носа судна, и представлявшее собой, по сути, кран-балку или крамбол для крепления двух грузовых устройств номинальной грузоподъемностью по 200 тонносил каждая. Кроме того, еще два устройства с такой же грузоподъемностью располагались средней части судна в сквозных шахтах. Для спасательных работ использовался комплекс водолазных станций, спасательных и водолазных колоколов, водолазных беседок, а впоследствии.Карпаты. могли нести и 1 — 2 автономных подводных аппарата. В 1968 году судно перешло из Севастополя в Североморск, где вошло в состав экспедиции особого назначения ЭОН-69, занимавшейся подъемом подводной лодки.С-80... Эта подводная лодка, перестроенная по проекту 644 в ракетную, пропала без вести со всем экипажем в Баренцевом море в 1961 году. Работы по подъему.С-80. с непосредственным участием.Карпат. начались 22 июня 1969 года. Это была первая в нашей стране операция судоподъема с глубины 190 метров. Уже 5 июля лодку удалось приподнять на 5 метров над грунтом, а затем переместить на 60 метров в сторону берега. 10 июля.С-80. вновь приподняли над грунтом. И.Карпаты., двигаясь малым ходом, через 38 часов доставили лодку под своим корпусом в губу Териберка. Там лодку положили на грунт на глубине 51 метр. К работе приступили водолазы - и 24 июля 1969 года рубка подводной лодки.С-80. через 8 долгих лет появилась над поверхностью воды. В июне — июле 1970 года.Карпаты. на Белом море произвели успешный испытательный подъем макета подводной лодки с глубины 270 метров, чем полностью подтвердили свои возможности и предназначение. В 1975 — 1977 годах.Карпаты. выполнили на Черном море комплекс работ по подъему с глубины 127 метров отдельных конструкций, оружия и вооружения общей массой более 100 тонн, а также разделке под водой взрывами корпуса большого противолодочного корабля.Отважный., погибшего в 1974 году. В дальнейшем.Карпаты. на Черном море, на Севере и на Балтике активно готовили водолазов - глубоководников, способных работать на глубинах до 100 и более метров. На разных морских театрах экипаж судна многократно отрабатывал организацию помощи затонувшим подводным лодкам, обеспечивал различные глубоководные испытания, обследовал подводные кабель-трассы. Благодаря.Карпатам. был оборудован рейд Североморска, где и сегодня могут стоять самые большие корабли Отечественного ВМФ - тяжелый авианесущий крейсер.Адмирал флота Советского Союза Кузнецов. и атомный тяжелый ракетный крейсер.Петр Великий... На счету.Карпат. подъем ракетного катера.Р-82. — с глубины 122 метра, торпедолова.ТЛ-993. — с глубины 150 метров, вертолета Ка-25 — с глубины 130 м. В 1988 году.Карпаты. перешли на Балтику, а после ухода нашего флота из Прибалтики местом постоянного базирования судна стал Кронштадт. В лихие 90-е годы экипаж поддерживал техническое состояние своего судна всеми доступными средствами, благодаря энергии и инициативе командира судна капитана 2 ранга Сергея Ивановича Ляшенко. Однако из-за отсутствия топлива до июля 1997 года.Карпаты. в море не выходили. В 1997—2000 годах на.Карпатах. проводили различные учения по оказанию помощи аварийной подводной лодке и продолжали готовить водолазов, хотя отработка водолазов-глубоководников проводилась только эпизодически, из-за отсутствия гелия для приготовления газовых дыхательных смесей. После гибели атомной подводной лодки.Курск. на спасательное судно не сразу, но все же обратили серьезное внимание - и в 2002 году поставили на ремонт в Кронштадтский Морской завод. Увы! Несмотря на огромные затраты, ремонт так и не был завершен, а после объявления в 2008 году Морского завода банкротом судно вернули на Усть-Рогатку и выставили на торги. Началась работа по его списанию и разборке. 11 сентября 2009 года на.Карпатах. спустили флаг судов Аварийно-спасательной службы ВМФ. Попытка Музея истории Кронштадта обратить внимание военного командования на.Карпаты. с целью сохранить судно, как памятник истории техники России, только привела к ускорению демонтажных работ. Накануне грандиозного морского парада в Кронштадте, по случаю празднования 18 мая 2013 года 310-й годовщины со дня рождения Балтийского флота, .Карпаты. убрали.с глаз долой.: перевели с УстьРогатки в Военную гавань, где судно и простояло последние 4 года. 27 мая 2017 года три буксира вытянули.Карпаты. из Военной гавани и молча потащили их на разделку в Санкт-Петербург. И лишь немногие посетители Петровского парка да случайные туристы могли наблюдать за этой операцией, не понимая, что конкретно происходит: как уводили обреченное отныне на вечную славу и смерть судно. Корабли, как люди: живут, пока могут…

Евгений КОБЧИКОВ, Музей истории Кронштадта
Фото Антона ПОТАПОВА

"Если хочешь жить в уюте, отдыхай в чужой каюте" - морская офицерская поговорка российского царского флота.

На день грядущий Защитника Родины вдруг вспомнил службу на флоте и товарищей, и потянулась вереница воспоминаний как спираль ДНК со взломанными кодами - частичными провалами в моей памяти. Нет, я помню все, а иногда даже до мельчайших событий. Не забывается такое никогда. Вот только имена затерялись где-то там, в дымке густого непроглядного тумана, вечно стоящего той зимой над акваторией Кольского залива... тогда говорили - залив парит.

СПС КАРПАТЫ - спасательно-подъемное судно Краснознаменного Северного флота СССР. Я там служил лейтенантом однажды в 1986 году, мне было 27. Не устоял от соблазна побывать там, где служили деды и прадеды, когда позвонили из военкомата г. Петрозаводска с деликатным вопросом:"Послужить не желаете родине?" Академия Наук и жена были, конечно же, абсолютно не против. Так я расположился уютно в поезде Петрозаводск - Мурманск, и стал медленно и верно расписывать новые военно-морские страницы моей судьбы под с трудом запоминающиеся звуки таинственной мелодии движущегося в Никуда поезда. Под стук колес весело было размышлять о том, что будет дальше.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук....
"Вам чаю принести или вы уже спите?" - голос проводницы гармонично вплетается в какофонию звуков.
"Ну, как же так, души не чая, с утра не пить ни капли чая?"
"Конечно мы пьем - всё,всегда и везде! Несите, пожалуйста, всё, что у вас имеется."
По крайней мере, думал я, проблем я не боюсь, и будучи автором морских узлов, способен каждую из них так завязать,переплетя друг с другом, что след их всех исчезнет навсегда.
Как жаль, я фотика не взял с собой, а в кителе морском с погонами я выглядел совсем неплохо!
До взрыва военного склада с ракетами и торпедами, расположенного внутри скал под Североморском, оставались фактически дни...
До крушения американского космического корабля Челленджер оставались недели.
А до трагедии Чернобыля мы жили спокойно только 4 месяца.
До рождения третьего ребенка, моей младшей дочери Валерии, оставалось 18 месяцев.
Но про все это, и печальное, и радостное, я еще не знал, а только собирался быть поставленным перед фактом налицо.
А дальше было как в фильмах ужаса и совсем не для повзрослевших детей....
(продолжение следует после хорошей выпивки

.............................................
.............................................
.............................................

Счастливый конец

После окончания срока службы я отплывал от судна на маленьком катере на туманный берег Кольского залива в сопровождении старого седоволосого мичмана. На прощание он попросил меня с большой грустью в голосе:"Пожалуйста, там на берегу, не рассказывайте (о том, что видели)". Ему, бывалому морскому волку, было стыдно за флот, доведенный до ручки.

Сегодня ситуация на флоте и в армии не стала лучше. Благодаря таким доморощенным мудакам как Анатолий Сердюков, Дмитрий Медведев, Анатолий Чубайс, Сергей Иванов, Сергей Шойгу (Хужеедович) и их окружению, все стало гораздо хуже. Вот почему сегодня я понимаю покойного отца-фронтовика намного лучше. А он вкладывал большой подтекст в одно лишь слово о тех, кто в Кремле, - СЛАБАКИ.

Послесловие.
Чтоб обосрать морскую славу, какой-то член купил мистралю...
Доколе будут на Руси народом править мудаки?

А для вас, читатель, пока предлагаю познакомиться со следующим материалом...
Вот нашел в интернете заметку человека неравнодушного к... http://old.vdvsn.ru/papers/ks/2011/02/17/85056/

ПРАВДА О КУРСКЕ
https://www.youtube.com/watch?v=StZDG_iT5bk

Какая всё-таки гнида этот путин! (АПЛ "Курск")
https://www.youtube.com/watch?v=iBo_ckeNlRw

Курск потопила американская подлодка, всего было 2 подлодки США около Курска. Одну из них, которая таранила корпусом Курск, командир Курска решил торпедировать. Были открыты крышки торпедных аппаратов. Вторая амер. подлодка, услышав громкий звук открывающихся крышек торпедных аппаратов, решила упредить атаку наших, выпустив торпеду в Курск, которая взорвалась по правому борту (фото дыры от взрыва не показывают, так как вскорости отрезали всю носовую часть лодки так, чтобы не было и намека на пробоину. но и теперь видно, что срез сделан не строго поперек корпуса, а под углом, то есть по линии, соответствующей направлению движения атаковавшей торпеды). В результате было 2 взрыва: первый взрыв - взрыв атакующей американской торпеды, а второй взрыв - взрыв боекомплекта Курска. Первая ам. подлодка сразу после этого стала на ремонт в Норвегии. Чтобы загладить вину, Клинтон предложил Путину через Примакова деньги - порядка 100 млн долларов. Путин согласился. Примаков на одном из видео, стоя на втором плане от Путина, откровенно смеялся, обсуждая эти вопросы, пока Путин отвечал на вопросы журналиста в камеру...Я был уже в Канаде на тот момент и по американскому ТВ все рассказали. По ТВ в Торонто я даже случайно узнал о событиях 80-х годов, когда американцы, используя дорогущую спец миниподлодку подключились к подводному кабелю от Кремля к Североморску и прослушивали наших все эти годы....Я в те годы работал в Белом море в экспедициях летних и зимних. Лодка та обошлась им в 3 млрд долларов, но со слов рассказчика, стоила того. Так что во время учений Северного флота в августе 2000 г. американцы все слышали - все приказы и сообщения.... Не зря в записке одного погибшего подводника была запись - "НАС УБИЛИ". Не уверен, что сегодня штаб северного флота не прослушивается...Но об этом узнают другие поколения иммигрантов...

Александр Маринеско. Атака века.
https://www.youtube.com/watch?v=sAi7ww-91_s&spfreload=1

Степан Демура. Июнь 2015 О реальном состоянии армии
https://www.youtube.com/watch?v=UtcbBxi8G8s

7 сентября 2015, 03:20
В Атлантике испытывают новейшее океанское спасательное судно «Игорь Белоусов»

Смотрите фильм номер 5 о первых в мире подводно-спасательных работах, про американского изобретателя спасательного колокола и многом другом по этой теме -

Владислав ЖУКОВСКИЙ Нынешнее Положение дел в Вооруженных Силах России (05.09.2016)
https://www.youtube.com/watch?v=Bx0wb_ru1o4

Валентин КАТАСОНОВ Экономика России тенезирована, криминализирована...ЧАСТЬ-1 (04.09.2016))
https://www.youtube.com/watch?v=mcG_ENQm3D0

Лекция о глобальной коррупции в банковской системе
https://www.youtube.com/watch?v=tBYXrJUm1v4

ВОЙНА
Военная кинохроника

Ужасная правда о войне без вымысла и мифов от писателя фронтовика В. Астафьева.
https://www.youtube.com/watch?v=o1Vg9vvvnSY

Фильм запрещенный Путиным в России и СССР Секретный архив НКВД
https://www.youtube.com/watch?v=WoPAP3Jt3BE