Майкл Коннелли

Тьма чернее ночи

Мэри и Джеку Лавелл, доказавшим, что продолжение всегда следует...

Босх заглянул в квадратное оконце: человек в камере был один. Детектив вынул револьвер из кобуры и отдал дежурному сержанту. Стандартная процедура. Незапертая стальная дверь открылась. И сразу же в ноздри шибанул запах пота и рвоты.

– Давно он здесь?

– Часа три, – ответил сержант. – Пьян в дымину, так что не знаю, чего вы добьетесь.

Босх шагнул в камеру и посмотрел на распростертое на полу тело.

– Ладно, можете закрыть.

– Постучите мне.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Человек на полу застонал и чуть-чуть шевельнулся. Босх подошел и сел на ближайшую скамью. Вынул из кармана куртки магнитофон и поставил на скамейку. Бросив взгляд в окошко, увидел спину удаляющегося сержанта. Носком ботинка ткнул человека в бок. Тот снова застонал.

– А ну просыпайся, кусок дерьма.

"Кусок дерьма" медленно повел головой, потом поднял ее. Волосы в краске, на рубашке и шее засохла рвота. Он открыл глаза и тут же закрыл, спасаясь от резкого освещения в камере. Раздался хриплый шепот:

– Снова ты.

Босх кивнул:

– Опять все то же...

На заросшем трехдневной щетиной лице пьяницы мелькнула улыбка. Босх заметил, что с прошлой встречи зубов у него убавилось. Детектив положил руку на магнитофон, но включать пока не стал.

– Вставай. Пора поговорить.

– Даже не думай, приятель. Я не хочу...

– У тебя мало времени. Поговори со мной.

– Оставь меня в покое, мать твою!

Босх посмотрел на окно. Чисто. Он снова посмотрел на арестованного.

– Твое спасение – в правде. Теперь больше, чем когда-либо. Без правды я не смогу помочь тебе.

– А ты пришел сюда исповедь выслушать?

– А ты пришел сюда исповедаться?

Человек не ответил. Возможно, снова вырубился. Босх опять ткнул его носком ботинка – в почки. Тот вскинулся, дрыгая руками и ногами.

– Иди к черту! – завопил он. – Ты мне не нужен. Мне нужен адвокат.

Мгновение Босх молчал. Взял магнитофон и сунул в карман. Потом наклонился вперед, уперев локти в колени и сжав руки. Посмотрел на пьяного и медленно покачал головой.

– Тогда, боюсь, я не смогу помочь тебе.

Босх встал, постучал в окошко, вызывая дежурного сержанта. И вышел, оставив человека лежать на полу.

– Кто-то едет.

Терри Маккалеб посмотрел на жену, потом вниз. По крутой петляющей дороге вверх ползла тележка для гольфа. Водителя видно не было.

Они сидели на террасе арендованного дома на авеню Ла-Меса. Отсюда открывался вид на дорогу, ведущую к дому, на весь Авалон с гаванью и дальше – на залив Санта-Моника и облако смога над Городом. Именно из-за вида они с Грасиелой и выбрали этот дом. Впрочем, когда жена заговорила, Маккалеб не любовался видом. Он не сводил взгляда с больших, доверчивых глаз дочери.

На боку ползущей внизу тележки для гольфа был нарисован прокатный номер. Значит, водитель не местный. Возможно, приехал из города на "Каталина-экспресс". Интересно, однако, откуда Грасиела узнала, что посетитель направляется к ним, а не к какому-то другому дому на Ла-Меса.

Спрашивать Маккалеб не стал – у нее и раньше бывали предчувствия. Он просто ждал, и вскоре тележка для гольфа исчезла из виду, а потом раздался стук в дверь. Грасиела пошла открывать и вернулась на террасу с женщиной, которую Маккалеб не видел уже три года.

Детектив из управления шерифа Джей Уинстон улыбнулась, увидев его с ребенком на руках. Искренняя, но вместе с тем смущенная улыбка человека, который приехал не для того, чтобы любоваться младенцем. Толстая зеленая папка в одной руке и видеокассета в другой означали, что Уинстон приехала по делу. Делу, связанному со смертью.

– Как ты, Терри? – спросила она.

– Лучше не бывает. Помнишь Грасиелу?

– Разумеется. А это кто?

– А это Си-Си.

При посторонних Маккалеб никогда не называл дочь полным именем. Сьело она была только для самых близких.

– Си-Си, – повторила Уинстон и помедлила, словно ожидая пояснений. Ничего не услышав, спросила: – Сколько ей?

– Почти четыре месяца. Уже большая.

– Ух ты, ага, понимаю... А мальчик... где он?

– Реймонд, – сказала Грасиела. – Он сегодня с друзьями. Терри возил туристов, вот он и пошел с друзьями в парк поиграть в софтбол.

Разговор шел какой-то странный. То ли Уинстон просто было неинтересно, то ли она не привыкла к таким банальным темам.

Майкл Коннелли

Тьма чернее ночи

Мэри и Джеку Лавелл, доказавшим, что продолжение всегда следует...

Босх заглянул в квадратное оконце: человек в камере был один. Детектив вынул револьвер из кобуры и отдал дежурному сержанту. Стандартная процедура. Незапертая стальная дверь открылась. И сразу же в ноздри шибанул запах пота и рвоты.

Давно он здесь?

Часа три, - ответил сержант. - Пьян в дымину, так что не знаю, чего вы добьетесь.

Босх шагнул в камеру и посмотрел на распростертое на полу тело.

Ладно, можете закрыть.

Постучите мне.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Человек на полу застонал и чуть-чуть шевельнулся. Босх подошел и сел на ближайшую скамью. Вынул из кармана куртки магнитофон и поставил на скамейку. Бросив взгляд в окошко, увидел спину удаляющегося сержанта. Носком ботинка ткнул человека в бок. Тот снова застонал.

А ну просыпайся, кусок дерьма.

"Кусок дерьма" медленно повел головой, потом поднял ее. Волосы в краске, на рубашке и шее засохла рвота. Он открыл глаза и тут же закрыл, спасаясь от резкого освещения в камере. Раздался хриплый шепот:

Снова ты.

Босх кивнул:

Опять все то же...

На заросшем трехдневной щетиной лице пьяницы мелькнула улыбка. Босх заметил, что с прошлой встречи зубов у него убавилось. Детектив положил руку на магнитофон, но включать пока не стал.

Вставай. Пора поговорить.

Даже не думай, приятель. Я не хочу...

У тебя мало времени. Поговори со мной.

Оставь меня в покое, мать твою!

Босх посмотрел на окно. Чисто. Он снова посмотрел на арестованного.

Твое спасение - в правде. Теперь больше, чем когда-либо. Без правды я не смогу помочь тебе.

А ты пришел сюда исповедь выслушать?

А ты пришел сюда исповедаться?

Человек не ответил. Возможно, снова вырубился. Босх опять ткнул его носком ботинка - в почки. Тот вскинулся, дрыгая руками и ногами.

Иди к черту! - завопил он. - Ты мне не нужен. Мне нужен адвокат.

Мгновение Босх молчал. Взял магнитофон и сунул в карман. Потом наклонился вперед, уперев локти в колени и сжав руки. Посмотрел на пьяного и медленно покачал головой.

Тогда, боюсь, я не смогу помочь тебе.

Босх встал, постучал в окошко, вызывая дежурного сержанта. И вышел, оставив человека лежать на полу.

Кто-то едет.

Терри Маккалеб посмотрел на жену, потом вниз. По крутой петляющей дороге вверх ползла тележка для гольфа. Водителя видно не было.

Они сидели на террасе арендованного дома на авеню Ла-Меса. Отсюда открывался вид на дорогу, ведущую к дому, на весь Авалон с гаванью и дальше - на залив Санта-Моника и облако смога над Городом. Именно из-за вида они с Грасиелой и выбрали этот дом. Впрочем, когда жена заговорила, Маккалеб не любовался видом. Он не сводил взгляда с больших, доверчивых глаз дочери.

На боку ползущей внизу тележки для гольфа был нарисован прокатный номер. Значит, водитель не местный. Возможно, приехал из города на "Каталина-экспресс". Интересно, однако, откуда Грасиела узнала, что посетитель направляется к ним, а не к какому-то другому дому на Ла-Меса.

Спрашивать Маккалеб не стал - у нее и раньше бывали предчувствия. Он просто ждал, и вскоре тележка для гольфа исчезла из виду, а потом раздался стук в дверь. Грасиела пошла открывать и вернулась на террасу с женщиной, которую Маккалеб не видел уже три года.

Детектив из управления шерифа Джей Уинстон улыбнулась, увидев его с ребенком на руках. Искренняя, но вместе с тем смущенная улыбка человека, который приехал не для того, чтобы любоваться младенцем. Толстая зеленая папка в одной руке и видеокассета в другой означали, что Уинстон приехала по делу. Делу, связанному со смертью.

Как ты, Терри? - спросила она.

Лучше не бывает. Помнишь Грасиелу?

Разумеется. А это кто?

А это Си-Си.

При посторонних Маккалеб никогда не называл дочь полным именем. Сьело она была только для самых близких.

Си-Си, - повторила Уинстон и помедлила, словно ожидая пояснений. Ничего не услышав, спросила: - Сколько ей?

Почти четыре месяца. Уже большая.

Ух ты, ага, понимаю... А мальчик... где он?

Реймонд, - сказала Грасиела. - Он сегодня с друзьями. Терри возил туристов, вот он и пошел с друзьями в парк поиграть в софтбол.

Разговор шел какой-то странный. То ли Уинстон просто было неинтересно, то ли она не привыкла к таким банальным темам.

Хочешь выпить? - предложил Маккалеб, передавая ребенка Грасиеле.

Нет, спасибо. На пароме была кока-кола.

Возможно, возмутившись тем, что ее передали из одних рук в другие, малышка захныкала. Грасиела сказала, что отнесет ее в дом, и ушла, оставив бывших коллег одних. Маккалеб указал на круглый стол и стулья, где они обычно ужинали, уложив детей спать.

Присядем.

Он кивнул Уинстон на стул, с которого открывался лучший вид на гавань. Она положила зеленую папку - очевидно, материалы по делу об убийстве - на стол, а сверху кассету.

Прелесть, - сказала она.

Ага, она изумительная. Я мог бы смотреть на нее...

Маккалеб умолк и улыбнулся, поняв, что Уинстон говорит о пейзаже, а не о ребенке. Уинстон тоже улыбнулась.

Она красавица, Терри. Правда. И ты тоже прекрасно выглядишь - загорелый и все такое.

Хожу на яхте.

Здоровье в порядке?

Не могу пожаловаться... разве что на медиков: пичкают всякой дрянью. Но прошло уже три года, и проблем никаких. Думаю, опасность миновала, Джей. Просто надо и дальше принимать чертовы пилюли, и все будет в порядке.

Он улыбнулся - воплощенное здоровье. Кожа загорела дочерна, а волосы, наоборот, выгорели почти добела. Благодаря яхте рельефнее стали мускулы. Единственное несоответствие пряталось под рубашкой - десятидюймовый шрам, оставшийся после пересадки сердца.

Великолепно, - сказала Уинстон. - Похоже, ты здесь чудесно устроился. Новая семья, новый дом... вдали от всего.

Она помолчала, повернув голову, словно чтобы охватить одним взглядом и остров, и жизнь старого приятеля. Маккалеб всегда с читал Джей Уинстон привлекательной. Эдакая девчонка-сорванец. Вечно растрепанные светлые волосы до плеч. Никакого макияжа. А еще острый, проницательный взгляд и непринужденная, немного печальная улыбка, словно Джей во всем видела юмор и трагедию одновременно. На ней были черные джинсы, черный блейзер и белая футболка. Она выглядела крутой и - как Маккалеб знал по опыту - такой и была. Еще Джей имела привычку часто заправлять волосы за ухо во время разговора. Почему-то ему это нравилось. Он всегда думал, что, не будь у него Грасиелы, он, наверное, попробовал бы познакомиться с Джей Уинстон поближе. А еще ему казалось, что она об этом догадывается.

Чувствую себя виноватой, - сказала она. - Немножко.

Маккалеб показал на папку и кассету:

Ты приехала по делу. Могла бы просто позвонить, Джей. Возможно, сэкономила бы время.

Нет, ты же ничего не сообщал о себе. Будто не хотел, чтобы люди знали, где ты в конце концов осел.

Она заправила волосы за левое ухо и снова улыбнулась.

Да, в общем, нет, - ответил Маккалеб. - Просто не думал, что кому-то понадобится знать, где я. А как ты нашла меня?

Расспросила народ на материке.

В Городе. Здесь его называют "Город" - с большой буквы.

Пусть Город. В канцелярии начальника порта мне сказали, что ты еще держишь там эллинг, но яхту перевел сюда. Я приехала, взяла водное такси и рыскала по порту, пока не нашла ее. Там был твой друг. Он рассказал мне, как добраться сюда.

Маккалеб посмотрел на порт. До "Попутной волны" было около полумили. Он разглядел Бадди Локриджа, тот чем-то занимался на корме. Через несколько мгновений стало понятно, что Бадди отмывает перила пресной водой из бака.

Так что у тебя за дело, Джей? - спросил Маккалеб, не глядя на Уинстон. - Видимо, важное, раз ты пошла на такие хлопоты в выходной. Полагаю, воскресенья у тебя выходные.

В основном.

Она отложила кассету и открыла папку. Хотя обложки видно не было, Маккалеб знал, что верхний лист - стандартный рапорт об убийстве, обычная первая страница во всех делах об убийствах, какие он читал в жизни. Отправная точка. Судя по обложке, убийство произошло в Западном Голливуде.

Мне бы хотелось, чтобы ты просмотрел эти материалы. В смысле так, беглый взгляд на досуге. Кажется, это твое. Я надеюсь, ты поделишься своим мнением, может быть, укажешь на что-то, чего я не заметила.

Зачем Уинстон приехала, Маккалеб догадался сразу, как увидел папку у нее в руках. Но теперь, когда она высказалась, его охватили довольно сложные чувства. С одной стороны, он ощутил возбуждение от возможности снова прикоснуться к прежней жизни. С другой - вину из-за намерения принести смерть в дом, полный новой жизни и счастья. Он бросил взгляд на открытую раздвижную дверь - проверить, не смотрит ли на них Грасиела. Не смотрела.

Мое? - повторил он. - Если это что-то серийное, не трать время. Иди в Бюро и позвони Мэгги Гриффин. Она...

Уже сделано, Терри. Мне нужен ты.

Давно это было?

Две недели назад.

Первого января?

Уинстон кивнула.

Первое убийство в году. По крайней мере в округе Лос-Анджелес. Кое-кто считает, что настоящее начало тысячелетия пришлось на этот год.

Думаешь, сдвинувшийся на миллениуме псих?

Кто бы это ни сделал, он явный псих. По-моему. Вот почему я здесь.

А что говорят в Бюро? Ты показывала материалы Мэгги?

Ты не в курсе, Терри. Мэгги отослали обратно в Квонтико. За последние годы здесь стало спокойнее, и отдел бихевиористики [Отдел ФБР, специализирующийся в области психопатологии насилия, занимается поиском серийных убийц и маньяков. - Здесь и далее примеч. пер.] отозвал ее. Так что отвечаю: да, я с ней говорила. Но по телефону. Она пропустила материалы через компьютер и ничего не выяснила.

Маккалеб знал, что Уинстон имеет в виду программу прогнозирования особо тяжких преступлений.

А как насчет профиля?

Меня записали в очередь. Ты знаешь, что в канун Нового года и первого января по всей стране зафиксировано тридцать четыре инспирированных миллениумом убийства? Сейчас у них хлопот полон рот, и крупные отделения вроде нас оказались в конце списка, потому что в Бюро считают, что мелким отделениям, у которых меньше опыта, квалификации и рабочей силы, их помощь нужна больше.

Уинстон помолчала, предоставляя Маккалебу обдумать сказанное. Он знал позицию Бюро. Своего рода сортировка. Так врачи решают, кому оказывать помощь в первую очередь, а кто может подождать.

Я все понимаю и готова ждать хоть месяц, хоть сколько, пока у Мэгги или кого-то другого не дойдут до меня руки, но, Терри, я нутром чую, что времени мало. Если мы имеем дело с серийным убийцей, ждать месяц нельзя. Вот почему я решила поехать к тебе. Я бьюсь как рыба об лед; возможно, ты - наша последняя надежда придумать, как сдвинуться с мертвой точки. Я еще помню Кладбищенского человека и Кодового убийцу. И знаю, что ты можешь сделать с материалами и съемкой места преступления.

Последняя реплика прозвучала несколько фальшиво и, с точки зрения Маккалеба, была пока ее единственным неверным ходом.

Брось, Терри, не морочь мне голову, ладно? Можешь просиживать здесь с ребенком на руках семь дней в неделю, все равно это не компенсирует того, кем ты был и что делал. Я тебя знаю. Мы давно не виделись и не разговаривали, но я тебя знаю. И знаю, что не проходит и дня, чтобы ты не думал о делах. Ни дня. - Она помолчала, пристально глядя на него. - Когда у тебя вынули сердце, они не вынули того, что движет тобой. Понимаешь, о чем я?

Маккалеб перевел взгляд на яхту. Теперь Бадди развалился в шезлонге, положив ноги на транец. Возможно, в руке он держал пиво - было слишком далеко, чтобы разглядеть.

Если ты так хорошо понимаешь людей, зачем тебе я?

Я, может, и хороша, но ты лучший, кого я знаю. Черт, даже если бы в Квонтико не затянули до Пасхи, я бы предпочла тебя всем этим профилерам. Я серьезно. Ты был...

Ладно, Джей, не надо славословий, хорошо? Мое самолюбие в полном порядке и без всяких...

Так что же тебе надо?

Он снова посмотрел на нее:

Только время. Мне нужно подумать.

Я приехала, потому что нутром чую: времени у меня нет.

Маккалеб встал и подошел к перилам. Посмотрел на море. К берегу приближался паром "Каталина-экспресс". Людей там почти не будет. Зимние месяцы на Каталине - мертвый сезон.

Паром подходит, - сказал он. - Сейчас действует зимнее расписание, Джей. Тебе лучше вернуться на нем, иначе застрянешь здесь на ночь.

Если понадобится, попрошу прислать за мной "вертушку". Терри, все, что мне нужно от тебя, - это максимум день. Даже один вечер. Сегодня. Сядь, прочитай материалы, посмотри запись, а потом утром позвони мне и скажи, что ты увидел. Может быть, ничего или по крайней мере ничего нового. Но вдруг ты увидишь что-то, что мы проглядели, или у тебя появится идея, до которой мы еще не додумались. Вот все, о чем я прошу. По-моему, это немного.

Маккалеб оторвал взгляд от приближающегося парома и повернулся к Уинстон, прислонившись к перилам спиной.

Для тебя это немного, потому что ты живешь работой. Я - нет. Я ушел, Джей. Возвращение хотя бы на день изменит все. Я уехал сюда, чтобы начать заново и забыть все, что умел. Чтобы научиться чему-то другому. Для начала - быть отцом и мужем.

Уинстон подошла к перилам. Встала рядом, но смотрела на остров, тогда как Маккалеб оставался лицом к дому. Она заговорила тихим голосом, чтобы не услышала Грасиела:

Помнишь наш разговор о сестре Грасиелы? Ты тогда сказал, что получил второй шанс в жизни. Ты построил жизнь с ее сестрой, ее сыном, а теперь даже и с собственным ребенком. Все чудесно, Терри, я правда так считаю. Однако чего-то не хватает. И в глубине души ты сам все знаешь. Ты умел ловить убийц. Что такое после этого ловля рыбы?

Маккалеб кивнул и тут же рассердился на себя за то, что сделал это с такой готовностью.

Оставь материалы, - сказал он. - Я позвоню, когда смогу.

По пути к дверям Уинстон высматривала Грасиелу, но той нигде не было видно.

Вероятно, она в доме с ребенком, - сказал Маккалеб.

Что ж, передай мои наилучшие пожелания.

Передам.

Наступило неловкое молчание. Наконец, когда Маккалеб уже открыл дверь, Уинстон заговорила:

Каково это, Терри? Быть отцом?

Лучшее на свете, худшее на свете.

Его стандартный ответ. Потом Маккалеб мгновение помедлил и добавил то, о чем часто думал, но никогда не говорил - даже Грасиеле:

Все равно что жить с приставленным к виску револьвером.

Уинстон, похоже, смутилась и, пожалуй, даже немного забеспокоилась.

Как так?

Потому что я знаю, что, если с ней что-то - что-то! - случится, моя жизнь кончена.

Она кивнула:

Кажется, понимаю.

Уинстон вышла. Когда она уезжала, вид у нее был довольно глупый. Бывалый детектив, специалист по расследованию убийств, едет на тележке для гольфа.

Воскресный обед с Грасиелой и Реймондом прошел в молчании. Ели белого морского окуня, которого Маккалеб поймал утром, когда возил туристов на другую сторону острова - к перешейку. Во время рыбалки туристы всегда говорили, что выпустят пойманную рыбу, но потом, вернувшись в порт, нередко меняли решение. Маккалеб полагал, что это как-то связано с инстинктом убийства. Недостаточно просто поймать добычу. Обязательно надо убить. Поэтому в доме на Ла-Меса рыбу на обед подавали часто.

Маккалеб поджарил рыбу на гриле с початками кукурузы. Грасиела приготовила салат и бисквиты. Перед обоими стояли бокалы с белым вином. Реймонд пил молоко. Обед был хорош, чего нельзя сказать о царившем за столом молчании. Маккалеб взглянул на Реймонда и понял, что мальчик уловил напряжение, возникшее между взрослыми, и поддался общему настроению. Маккалеб вспомнил себя в детстве, когда родители вот также замолкали. Матерью Реймонда была Глория, сестра Грасиелы; его отец никогда не являлся членом семьи. Когда три года назад Глория умерла - ее убили, - Реймонд переехал к Грасиеле. Маккалеб познакомился с обоими, когда расследовал убийство.

Как софтбол? - спросил наконец Маккалеб.

По-моему, нормально.

С мячом освоился?

Не беспокойся. Главное - не бросать попыток.

Утром мальчик хотел пойти на яхте с туристами, но ему не разрешили. Заказ был на шесть человек из Города. С Маккалебом и Бадди на "Попутной волне" получалось восемь - максимум, допускаемый правилами безопасности. Маккалеб никогда не нарушал их.

Послушай, на субботу записано всего четверо. Вряд ли зимой мы найдем еще туристов. Если все так и будет, ты сможешь пойти с нами.

Хмурое лицо мальчика просветлело, и он энергично кивнул, вонзая вилку в рыбу на тарелке. Вилка в его руке казалась большой, и Маккалеб ощутил укол жалости. Мальчик был очень маленьким для своих десяти лет. Это сильно беспокоило Реймонда, и он часто спрашивал взрослых, когда же вырастет. Маккалеб отвечал, что скоро, хотя думал, что мальчик так и останется маленьким. Его мать была среднего роста, но, по словам Грасиелы, отец Реймонда был очень маленьким - и мелочным по натуре. Он исчез еще до рождения ребенка.

В команду Реймонда обычно брали последним, соперничать на равных с более рослыми ровесниками он не мог. Поэтому мальчик недолюбливал командные виды спорта. Его страстью была рыбалка, и в выходные Маккалеб обычно возил его в залив на ловлю палтуса. Когда они вывозили туристов, мальчик просился с ними, и, если хватало места, Маккалеб брал Реймонда вторым помощником капитана. Маккалебу доставляло огромное удовольствие класть в конверт чек на пять долларов, запечатывать его и в конце дня вручать мальчику.

Нам понадобится впередсмотрящий, - сказал Маккалеб. - Они хотят пойти на юг за марлином. День будет долгим.

Реймонд любил сидеть на вышке, высматривая черного марлина, спящего или качающегося на поверхности. С биноклем он управлялся мастерски.

Маккалеб посмотрел на Грасиелу, приглашая порадоваться вместе, но она не отрывала взгляда от тарелки. На лице не было и тени улыбки.

Еще через несколько минут Реймонд покончил с едой и попросил разрешения пойти к себе поиграть на компьютере. Грасиела велела приглушить звук, чтобы не разбудить малышку. Мальчик унес тарелку на кухню, Грасиела и Маккалеб остались одни.

Он понимал, почему жена молчит. Грасиела знала, что не может возражать против его участия в расследовании, потому что три года назад они познакомились, когда она сама попросила его расследовать смерть сестры. Какая ирония судьбы...

Грасиела, - начал Маккалеб. - Я знаю, ты не хочешь, чтобы я брался...

Я этого не говорила.

И не нужно. Я знаю тебя, а после приезда Джей у тебя такое лицо...

Просто не хочу, чтобы все изменилось.

Понимаю. Я тоже не хочу, чтобы что-то изменилось. И ничего не изменится. Я собираюсь только посмотреть бумаги и запись и сказать, что думаю. И все.

Так просто не получится. Я тоже тебя знаю. И уже видела, как это бывает. Ты попадешься на крючок. Тебе предлагают то, что ты умеешь и любишь.

Не попадусь. Сделаю, о чем она попросила, и все. Я даже собираюсь взять материалы и пойти на яхту. Не хочу заниматься этим в доме.

Маккалеб знал, что поступит так и с ее согласия, и без оного, но тем не менее хотел получить его. Их отношения еще были столь свежи, что, казалось, он спрашивал согласия Грасиелы во всем. Возможно, это было как-то связано с его вторым шансом. За прошедшие три года Маккалеб почти преодолел чувство вины, и все равно оно возникало с навязчивым постоянством. Почему-то Маккалебу казалось, что если он сможет просто получить согласие этой женщины на свое существование, то все будет в порядке. Его кардиолог назвал это комплексом вины выжившего: он живет потому, что кто-то другой умер, и должен как-то искупить это. Маккалеб такое объяснение считал упрощенным.

Тьма чернее ночи Майкл Коннелли

(Пока оценок нет)

Название: Тьма чернее ночи

О книге «Тьма чернее ночи» Майкл Коннелли

Для того, чтобы писать книги, нужно иметь очень хорошую фантазию, а также огромные знания, чтобы не попасть впросак с сюжетом. Особенно это касается детективов, где даже малейшая оплошность может поставить под сомнение всю книгу. Конечно, многие читатели снисходительны и готовы прощать маленькие ошибки своих любимых автором, но при этом ценят точные факты и доказательства.

Майкл Коннелли – мастер детективных историй. Многим он полюбился не только за таинственные и загадочные сюжеты, но и ярких главных героев. В книге «Тьма чернее ночи» главных героев аж три, и о них вы знали из предыдущих историй автора. В Голливуде происходят убийства актрис, и в этом подозревают полицейских, в частности детектива Гарри Босха. Расследовать это загадочное преступление пригласили агента ФБР Терри Маккалеба, а также журналиста Джека Макэвоя. Всем хорошо знакомы эти герои, только по отдельным книгам Майкла Коннелли.

Сюжет действительно завораживает, особенно когда над расследованием преступления будут трудиться всеми любимые герои. Майкл Коннелли по праву считается профессионалом своего дела. Каждая деталь его книги «Тьма чернее ночи» продумана до мелочей, все герои не плоские, не картонные, а именно настоящие, которых даже можно встретить и в реальной жизни.

К тому же из книги «Тьма чернее ночи» вы можете узнать и о творчестве Иеронимуса Босха, ведь его картины играют далеко не последнюю роль в расследовании странных убийств.

К тому же Майкл Коннели рассказывает о том, как действуют детективы и как путают следы преступники. На самом деле, раскрыть дело не так уж и просто. Нужно не просто идти по следам, но и хорошо разбираться в психологии человека.

В книге «Тьма чернее ночи» также затрагивается тема аутоэротической асфиксии. Это делает историю еще более интересной, добавляет некая перчинка и остринка.

Книга «Тьма чернее ночи» безусловно придется по душе всем любителям творчества Майкла Коннелли. Это своего рода эксперимент, ведь мало кто из писателей в одной книге заставляет работать вместе главных героев из других серий произведений. К тому же здесь вы найдете огромное количество переплетений сюжетов из ранних произведений автора. То есть, книга не просто интересная, она еще и захватывает необычным решением автора объединить всех героев, деталями творчества известного художника и неприемлемыми для многих сексуальными развлечениями некоторых личностей.

На нашем сайте о книгах lifeinbooks.net вы можете скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Тьма чернее ночи» Майкл Коннелли в форматах epub, fb2, txt, rtf. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.